Восток, Запад и секс. История опасных связей

Компания, собравшаяся за столом (тут и Пит, и еще несколько ветеранов Вьетнама), единодушно сходится в том, что вьетнамская война стала эпохой сексуального пробуждения для многих молодых американцев, которые приехали из пуританской глубинки, где секс считался запретным удовольствием, и неожиданно открыли для себя не скованную понятием вины эротическую свободу Юго-Восточной Азии. Или, во всяком случае, ту свободу, что демонстрировали встречавшиеся им женщины.

“У нас в старших классах был секс, – вспоминал Оден свой родной город, расположенный в штате Канзас. – Были и купания нагишом. Но все происходило в темноте. Девушки не хотели, чтобы ты видел их обнаженными. А азиатки гордились своим телом. – и, переключившись на тему бангкокской жизни несколько десятилетий спустя, продолжил: – Тайки и вьетнамки – это совершенно другой женский тип. А еще им плевать на разницу в возрасте. Здесь не считается позором, если девушку увидят с мужчиной в летах. Они сами понимают, что многие молодые люди не способны позаботиться о них как следует”.

Большинство мужчин, сидевших тогда за столом в гостинице “Федерал”, были женаты на тайках – для некоторых это был уже второй или третий брак (на первых своих женах, американках, они женились несколько десятков лет назад). И все говорили примерно одно и то же: для людей вроде них то, что легко в Таиланде – а именно найти охотно идущих на контакт женщин намного моложе их самих, – было бы невозможно на родине. Я познакомился с одним бывшим джи-ай, очень тучным, в Паттайе – пляжном курорте к югу от Бангкока, где поселилось довольно много бывших джи-ай, так что они образовали заметный филиал “Ветеранов американских войн” и регулярно собираются в баре, принадлежащем главе местной секции Эрику Ларсену. “Я прилетел в лос-анджелесский аэропорт, – рассказывал мне этот человек о своей поездке в США несколько лет назад. – Я собирался повидаться с детьми. И меня занесло в бар в аэропорту. А там сидели какие-то мужики и разговаривали о газонокосилках, о новом гараже. Это же надо – о газонокосилках! “Ой, – подумал я тогда, – надо поскорее убираться отсюда на фиг”.

“Счастье, – добавил он, – это когда тебе хватает денег, чтобы три раза в месяц проводить время с красивыми тайскими девушками”.

Все они соглашаются с тем, что Таиланд – лучшее место на земле. Это страна, где в современной обстановке наиболее активно осуществляется соприкосновение сексуальной культуры христианского Запада с гаремной культурой остального мира. А еще это страна, где обычаи прошлого подверглись наибольшей вульгаризации, коммерциализации и глобализации. В начале XIX века солдаты Ост-Индской компании быстро узнали о лал-базарах и о том, чем там можно заниматься. Но лал-базары были исконными местными заведениями, об их существовании знали на родине, в Британии, однако знали так же, как о турецком гареме: благодаря слухам, письменным рассказам и в некоторой степени – политическим дебатам о предполагаемой сексуальной аморальности империи. Сегодня все иначе: достаточно зайти на определенные сайты, сидя где-нибудь в Бостоне или Берлине, и увидеть фотографии женщин из баров, которых по прибытии в Таиланд можно пригласить к себе в гостиницу с почасовой оплатой. Можно ознакомиться с блогами иностранцев, информирующими о заведениях с сексуальными услугами: какие бары лучшие, где самые красивые девушки, чем отличается массаж с горячим маслом от мыльного массажа, как отличить трансвестита от настоящей девушки и сколько примерно должно стоить свидание с ним или с ней. Существуют десятки интернет-форумов, где туристы-мужчины описывают свои сексуальные похождения и обмениваются мнениями о достоинствах того или иного места, причем их обзоры касаются многих стран мира.

Все это, конечно, адресовано секс-туристам, для которых Таиланд – настоящая эротическая Мекка, но люди вроде завсегдатая бара Эрика Ларсена, ветерана Вьетнама и отставного полицейского детектива из Сан-Франциско, отнюдь не туристы. Все они по-своему честные, надежные, основательные люди, которые могли бы вести солидную, респектабельную жизнь у себя на родине, если бы только захотели. Однако они сделали выбор в пользу Таиланда. “Подавляющее большинство из нас живет здесь из финансовых соображений, – сказал однажды Ларсен, сидя за столиком в заведении, которое он держит на окраинной улице Паттайи. – Здесь можно с комфортом жить на одну только ренту от сдачи дома у меня в Сан-Диего. Мне просто не по карману было выходить на пенсию в Сан-Диего”.

Этот бар, рассказывал Ларсен, возник поначалу в качестве хобби и вечно оставался в убытке вплоть до недавнего времени, когда Эрик решил сделать доступной для своих клиентов – по большей части ветеранов, как и он сам, – ту услугу, за которую регулярно и охотно расплачивается большинство мужчин в Паттайе.