Вот брат твой!..

Впрочем, это удивление было недолгим. Вспомнив, как две недели назад ходил к берлоге, Денисов подумал, что сам же и показал Белуну дорогу — наследил будь здоров. Мало того что лыжню оставил, так и валялся, что кабан, на снегу-то, небось все вокруг овчиной пропахло. По таким следам не то что медведь — кто хочешь на кордон вышел бы.

Но какая разница, как пришел Белун? Главное, что пришел, и это могло во многом изменить всю жизнь на кордоне. Теперь только и знай, что гляди, как бы не учинил чего, думал Денисов. Вон он какой здоровущий стал, не уследишь — такого наколбасит, за голову схватишься. И назад не выпроводишь, жалко. Придется опять на цепь сажать. Сам виноват, не захотел в лесу жить, пускай теперь не обижается.

Расписывать чужую жизнь легко, да только мало кто живет по такому расписанию — цепь пришлась Белуну не по вкусу. Ночь он еще просидел на ней, а утром стал недовольно рявкать и рваться, чем вызвал неудовольствие Найды, которая без всякого снисхождения облаяла медведя. Белун на некоторое время притих, а потом снова начал взад-вперед расхаживать под березой, греметь цепью и рявкать. Денисов успокаивал его, задабривал медом, но это действовало лишь на время. Белун съедал мед и опять принимался за свое, так что у Денисова наконец лопнуло всякое терпение.

Чего с ним возиться? Спустить, да и баста, пускай чем хочет, тем и занимается. А начнет разбойничать, ей-богу, ремня хорошего отведает.

Но Белун и не думал бедокурить. Ему хотелось одного — воли, и, когда Денисов отвязал его, медведь, походив туда-сюда по двору, направился к калитке. Толкнул ее лбом, но калитка была заперта, и тогда Белун так рванул ее лапой, что одна из досок с треском сломалась.

— Я вот тебе поломаю! — рассердился Денисов. — В лес хочешь? Так бы и сказал, а ломать нечего. Ишь разломался!

Он открыл калитку и выпустил Белуна, но едва тот оказался вне дома, как Найда подняла такой лай, что хоть затыкай уши.

— Ты-то что? — удивился Денисов. — Пускай идет, он медведь, его место в лесу. А твое возле дома, вот и сиди и не гавкай.

Обычно Найда понимала хозяина с одного слова, но тут ее как прорвало, и она продолжала лаять-заливаться.

Что ты будешь делать, думал Денисов. Придется отвязать, а то ведь глотку надсадит.

— Иди, леший с тобой! — сказал он, отстегивая цепь, и Найда стремглав выскочила за калитку и припустилась за Белуном, который уже подходил к лесу. Догнав медведя, Найда запрыгала вокруг него, и через минуту оба они скрылись в лесу.

Подобралась парочка, баран да ярочка, усмехнулся Денисов.

Он нисколько не беспокоился за Найду, зная, что она рано или поздно вернется домой; еще меньше беспокойств вызывал Белун. Это был уже не тот медвежонок, которого прошлой осенью Денисов отвел в берлогу. За полгода Белун сильно вырос и повзрослел и мог постоять за себя перед кем угодно. Видно, это повзросление и влекло его в лес, и Денисову оставалось только радоваться: проблемы, возникшие было с приходом Белуна, разрешались сами собой.

Вот и ладно, думал Денисов, ушел, и хорошо. Пора к своей жизни привыкать. За весну да за лето еще подрастет, а на будущий год, глядишь, манюню подыщет, и все путем будет. А то действительно: разве ж это дело для медведя — сидеть на цепи? Озвереешь.

Словом, все поворачивалось к общей выгоде, и Денисов, время от времени поглядывая в сторону леса — не видать ли Найды, — потихоньку суетился во дворе. Починил сломанную Белуном калитку, убрал у мерина и козы. День прибавился сильно, можно было переделать сто дел, но Денисов не жадничал. Поправлю поленницу, решил он, и пошабашу. Но тут же выяснилось, что надо не только переложить дрова, но и прокопать от поленницы канавку для стока воды, и Денисов пошел в сарай за лопатой. В это время и залаяла в лесу Найда.

Набегалась, дуреха, подумал Денисов, отвела душу. Сейчас есть запросит, утром-то ничего и не поела.

Но Найда все не показывалась, хотя по-прежнему лаяла, и у Денисова сложилось впечатление, что она лает не просто так, а словно бы кого-то гоняет. Но кого можно было гонять под самым кордоном? Разве что зайца. Небось кормился какой-нибудь у стога, вот Найда его и прихватила.

Денисов дошел до сарая и взял лопату, а когда вышел, остановился в удивлении: от леса к дому вприпрыжку бежал Белун, преследуемый по пятам Найдой. Сразу было видно, что медведь не хотел возвращаться на кордон и делал попытки повернуть к лесу, но, как только он сворачивал с дороги, Найда взлаивала и хватала Белуна за ляжки. Точно так же она когда-то прогоняла медведя с ягодников, и вот, вспомнив старое, теперь гнала Белуна к дому.

Калитка была открыта, и Белун с ходу проскочил в нее, за ним ворвалась взъерошенная Найда. Чуть не сбив Денисова с ног, медведь и собака пробежали мимо него к березе и легли там, вывалив от усталости языки.

— Совсем осатанели! — рассердился Денисов. — На людей бросаются! — Он был в полной озадаченности. Думал, Найда вернется одна, а она вон что выкинула. — На кой шут пригнала-то? — недовольно сказал он, подходя к собаке. — Тебя что, просили?