Вот это попадос!

Маг меня не разочаровал: ночью, когда я уже решила, что ожидание затягивается и никто ко мне не придет, мой старый знакомый спустился и подошел к камере, напоминавшей клетку. И это уже происходило: я в клетке, он снаружи. Его лицо, подсвеченное красноватыми отблесками пламени, выглядело инфернально и очень ему подходило.

— Ждала? — с улыбкой спросил маг.

— Да, — я не видела смысла лгать.

Я очень его ждала.

— Знаешь, я тогда не до конца поверил, что ты избранная духами степи, а теперь верю. Орчанки обычно не покидают степь, а ты зашла так далеко и с такой странной компанией.

Я молчала, внимательно глядя на мужчину. Он же разглядывал меня, и улыбка на его лице становилась всё более довольной.

— Ты изменилась с нашей первой встречи.

Маг отпер дверь и зашел в камеру, воткнул факел в держатель на стене и подошел ко мне на расстояние вытянутой руки. Я по–прежнему наблюдала за ним, внешне расслабленная, но в любой момент готовая к броску. Жаль, что череп у него очень крепкий, из–за этой сволочи, убивавшей людей и готовой принести в жертву детей, я бы раскаиваться не стала.

— Хочешь меня убить, я прав? Конечно, прав, — сам себе ответил маг. — А я не хочу тебя убивать, теперь я понимаю, как это было глупо тогда.

— Лучше поздно, чем никогда, — оскалила клыки я. — Только не вижу ни одной причины, почему я должна менять свое решение.

— Я постараюсь помочь тебе. В дикой орчанке тоже имелось свое очарование, но сейчас ты потрясающая. Глядя на тебя теперешнюю, видишь прекрасную женщину. Даже то, как ты спасала детей, делает тебя ближе к людям, чем к оркам. Ты дочь степи с человеческой душой, — заключил маг, даже не подозревая, насколько он прав.

— Что поделаешь, если у некоторых людей нет души. Приходится оркам ею обзаводиться, — пожала плечами я.

— Вот видишь, твоя речь и мышление поэтичны, — мужчина потянул ко мне руку, но, видя мой оскал, замер. Пусть только попробует дотронуться! — Уверен, мы составили бы отличную пару.

— Это извращение, — поморщилась я.

— Меня не смущает твоя раса. Напротив, добавляет пикантности.

— Меня смущает, что ты темный маг, убивавший людей. Я, знаешь ли, брезгливая, — меня аж передернуло от подобной перспективы.

— Ничего, — улыбнулся маг. Похоже, его ничуть не задели мои слова. — Поголодаешь с недельку — станешь сговорчивее. И еще у меня есть проверенное средство: твои замечательные друзья. Даже дракон не иммунен к магии, а эльф и подавно. И к боли оба восприимчивы, особенно дракон, он у вас какой–то чересчур нежный и нервный.

— Ах ты!..

Я не выдержала и бросилась на мага. Но, к сожалению, невосприимчивость к магии не распространялась на окружавшие меня предметы. Цепь мгновенно укоротилась сантиметров до десяти. Не ожидавшая такой подлянки, я, вскочив и прыгнув, растянулась на полу у ног мужчины. Было больно: удар о каменный пол плашмя получился чувствительным, железный браслет на ноге до крови впился в босую щиколотку — меня, конечно же, разули, чтобы заковать в кандалы. Но боль казалась ерундой по сравнению с унижением и нарисованными перспективами для моих друзей.

— Сволочь, — поднимаясь, прошипела я. — Ублюдок!

— Я абсолютно законнорожденный, — не согласился маг. — Зайду к тебе через пару дней. Привет эльфу и дракону передам.

— Не трогай их, слышишь!

— А то что? — засмеялся маг и вышел.

Я в бессильной ярости ударила кулаком по стене, сбив костяшки. Сволочь! Какая же все–таки сволочь!

Глава 11. Разрешение на дракона

После ухода колдуна цепь, к моему облегчению, снова стала исходного размера, позволяя расхаживать по камере, как запертый зверь в клетке. Был бы у меня хвост — показательно била бы им о решетку.

Но хвоста у меня не имелось. Рука со сбитыми костяшками ныла и немного кровоточила — не подхватить бы здесь ничего, вряд ли орки знают, что такое прививки. Надеюсь, они и о существовании столбняка не знают, и я не узнаю.

Идей, как сбежать, не имея по другую сторону клетки сообщников, у меня так и не появилось. В голову лезли всякие глупости, типа подговорить охрану сдать меня за большое вознаграждение темным эльфам. Так бы я выбралась из тюрьмы, а дальше еще что–нибудь придумала бы. Но если корысть местных стражей не вызывала у меня сомнений, то вот в темных я не была уверена. Почему–то казалось: узнай они, что я в тюрьме, плюнули бы на меня, такую проблемную, и вернулись бы в Сармандагар. Так что на темных я особо не надеялась, но все–таки это была та мысль, отметать которую сразу я не стала. Уж лучше темные эльфы, чем чокнутый маг, имеющий на меня грязные и дикие планы: эльфы хотя бы не предложат место в койке.

Я в очередной раз передернулась. Это насколько надо быть сумасшедшим, чтобы взять меня в заложники и недвусмысленно предлагать роль любовницы?