Вот и я, Люба!

— Степа, нужно найти документ, то есть расписку, о получении денег за продажу квартиры, которая принадлежала моей бабушке Корниловой Маргарите Александровне. Этот документ должен быть скреплен с договором на приобретение имущества свиноводческой фермы совхоза "Путь Ильича" на имя моей бабушки. Вместе с ними должны быть документы на приватизацию данного имущества и договор дарения на имя моей матери.

Мы вместе перебираем коробки. Я открываю очередную с надписью "личное".

— Люба, извини я тут коробку открыл, в ней твои личные документы.

— Да, Степ, конечно, смотри все, среди них могут быть и эти бумаги.

С разрешения Любушки начинаю рассматривать содержимое и просто офигеваю в прямом смысле.

— Вау, Любаша, ты школу с золотой медалью окончила и университет с красным дипломом. Подожди, ты училась на факультете романо-германских языков.

— Ну, да. А чего здесь такого?

— А сколько ты языков знаешь? Судя по вкладышу, четыре — немецкий, английский, французский и итальянский. — Так, подожди, Любаша, ты дипломированный филолог, а занимаешься свиноводчеством?

— Да, все верно. Постперестроечное время людей не щадило, Степушка. Все выживали как могли.

Глава 18

— Любаша, погоди, с таким дипломом и такими оценками ты могла открыть школу иностранных языков? — внимательно рассматривая академический транскрипт, говорит мне Степан.

— Так я её и открыла, только лет на десять позже. Степ, мне кажется, что я об этом упоминала? Если нет, значит, запамятовала, — произношу с некоторым сомнением в голосе, пытаясь вспомнить.

— Ты, милая моя, говорила, что у Димы с Алёной — ветеринарная клиника, у Миши с Машей — юридическое бюро, — напоминает мне Степан.

— Вероятно, не договорила. Да, десять лет назад я открыла сначала в Новосибе школу иностранных языков, затем в течение пяти лет еще четыре филиала. Один из них в нашем посёлке. Это моё личное хобби. Моя отдушина.

— Ты сама проводишь занятия, Любаша? — уточняет Степа.

— Да, в Новосибе по расписанию мои занятия два раза в неделю. Еще в нашей поселковой школе работаю. Очень люблю преподавать, прямо отогреваюсь душой. Знаешь, я после них окрыленная какая-то, — рассказываю с улыбкой.

— Когда ты всем заниматься успеваешь, Любаша? — искренне удивляется Степан.

— Сейчас, когда ребята выросли, стало намного проще. Ещё Анечка закончит универ и займётся языковой школой, так совсем вздохну. Буду только преподавать и любимыми хрюшечками своими заниматься.

— Вот, Любаша, вернулись к первоисточнику. Как я понимаю, весь твой бизнес, вообще, с хрюшек начался. Почему ты — филолог решила заняться именно свиньями? — Степан повторяет вопрос, заданный ранее.

— Степ, говорила же, постперестроечное время не щадило людей. Все выживали как могли. Безденежье и голод — лучший стимул шевелить лапками, чтобы даже в пустой воде взбить кусочек масла. Если честно, мы голодными не сидели. Бабуля моя, царство ей Небесное, работала, репетиторство брала. Я тоже все годы обучения в универе занималась с учениками. Хорошим подспорьем была и моя повышенная стипендия.

С какой-то щемящей тоской вспоминаю время своей молодости. Особо и рассказать нечего. Работала, училась, детей растила, крайне редко в студенческой жизни участвовала. Не потому что не хотела, а времени попросту не было.

Хорошо, что в Новосибе мне отцовская квартирка хоть и маленькая, но своя осталась.

Бабуля сразу же после известия о моей беременности попросила квартирантов съехать и отдала нам с Толиком ключи. Потом сама перебралась ко мне из посёлка, чтобы помогать с Катюшей. Так и жили, как-то вроде и не тужили особо.

Бабушка в школе работала. Расписание свое под меня подстраивала, чтобы я на занятия могла ходить.

— Знаешь, Стёпа, мне удалось справиться только благодаря моей бабуле. Я тебе чуть позже расскажу о своей замечательной бабушке. К моменту моего выпуска у меня уже было двое ребятишек. Одна я бы точно не сдюжила. Мы обе зарабатывали, но денег хватало только на самое необходимое. С учётом, что в магазинах стало шаром покати, продукты, особенно для Катюни и Димочки, бабуля чаще всего покупала на рынке за баснословные деньги. Хорошо хоть после выпуска работу, слава Богу, не пришлось искать. Меня как лучшую выпускницу сразу взяли на кафедру романо-германских языков.

— А муж твой что? Его семья помогала вам, Любаша? — задает вопросы Степа, на которые мне только рассмеяться хочется.