Вот и я, Люба!

Все, кто стояли рядом со мной, дружно смеялись и шутили, что этот пятак надо отдать в цирк. И в этот момент у меня родилась мысль, купить поросенка для своих ребятишек.

Спросила об этом у Ильича, который договорился о зоотехником. Мужчина долго упирался, дескать, "мальчиков" они не продают, потому что это породистые производители.

Не знаю уж, сколько реально стоил поросёнок, но мне пришлось отдать за него половину своей зарплаты. Ильич потом несколько раз назвал зоотехника держимордой.

Так у нас в деревне появился Василий. Все лето дети резвились с Васей. Так как мы не провели холощение нашему поросенку, в пищу мясо его использовать было нельзя.

Мне пришлось думать, что делать с изрядно выросшим хряком. В очередной раз на помощь мне пришла бабуля. Она подкинули мысль, спаривать Ваську и брать за это деньги.

На зиму из-за Василия бабушка вместе с Димкой и Мишкой осталась в деревне. Мы с Катей автобусом постоянно к ним мотались.

Весной мне удалось купить свою первую машину, которую иначе как ведром с болтами было не назвать. На ферме, опять же с помощью Ильича, получилось по сходной цене купить двух свинок, одну молодую, вторую, старушку, в нагрузку.

— Ты, девка, не дрейфь, — убеждал меня пьяненький зоотехник, — старушка тебе ещё даст приплод, потом пустишь её под нож, мясо продашь, на вырученные деньги, купишь корм.

Для понимания процесса свиноводчества я ушла с кафедры. Несколько лет работала на ферме, жила в своей деревне с мальчиками. Потом перебралась в посёлок в нашу квартиру. Бабушка с Катей тоже приехали к нам. Толик упирался долго. Решение приняла снова моя бабушка, которая решила продать квартиру и купить рядом с нашей деревней отдельностоящее помещение свиноводческой фермы совхоза "Путь Ильича". Как решили, так и сделали. Первым и долгое время единственным моим работником был зоотехник Михалыч.

-Вот, Степа, так мой бизнес с поросенка Васьки и начался. Все просто, — хохоча говорю я, потому что в спину меня по-хозяйски настойчиво тычут, и сзади раздается по-мужицкий уверенное хрюканье.

Обернувшись вижу своего любимца Федьку, который тут же начинает нежно тыкаться пятаком в мою щеку.

— Любаша, кстати, вот хотел тебя спросить. Почему эта хрюкающая туша постоянно шлындрит по дому и спит в комнате? У него что загона нет?

— Степушка, это очередной мой любимец Федька. Он у нас родился бракованным. У него одно яичко. Сначала его хотели молочным пустить на продажу. Пятачок это почувствовал и спрятался. Найти его не могли несколько дней. Он сам к нам вышел, вернее выполз, совершенно больной, — рассказываю историю Федьки и чешу его за ухом.

Хряк ластится ко мне, как щенок, а прихрюкивает, словно кот мурлычет. И все время подтыривает мою руку, чтобы я продолжала его гладить.

— Федька тогда был возрастом Степашки. Я решила парня подлечить, провести холощение, откормить и потом продать в счёт покупки корма. На лечение пришлось забрать его сюда. Федька болел страшно. Температурил. Несколько ночей держала его рядом с собой. Можно сказать, что у своей груди. Потом, конечно же, не смогла пустить этот пятачок под нож. Оставила.