Вот и я, Люба!

— С чего это, милая, такие выводы. Это с вами мальчуган мой раздухарился, а то все был хоботком печального слоника, — прыскает от смеха Степан. — Ты потрогай, потрогай, что норочка животворящая делает. Почувствуй пальчиками, какой он после твоей девочки гладенький. Давай, давай, стесняшка, бери малыша в ручку свою. Ну, вот, а ты трусила, зайчишка! Любашенька, если ты так будешь пальчиками своими перебирать по нему, так парень мой захочет, чтобы на нем губочками сыграли, как на флейте. Ну только кожаной. Любит мой младший нежные и страстные поцелуи, а ещё, чтобы головушку его язычком ласкали…

Я уже и без слов Степана начала обдумывать эту мысль, ну тут раздается звонок телефона. На экране высвечивается "Свекровь". Прикладываю палец к губам, демонстрирую Степе сигнал "тишина". Отвечаю на звонок.

— Да, Анна Васильевна. Не игнорирую, просто спала уже, — шумно выдыхаю, потому что свекровь так орёт в трубку, что аж в ухе звенит. — Я Вас прекрасно слышу, можно немного потише говорить?

— Ты мне, Любка, не указывай, как мне разговаривать. Надо отвечать на звонки с первого раза, а не с десятого. Завтра Толяша прилетает. Ты, лярва, хоть в курсе.

— Да, я знаю об этом, мне менеджер турагентства звонила, — произношу тихо, надеясь, что свекровь тоже сбавит голосовые обороты. Ну, куда там, эту женщину не остановить, как бегущего бизона.

— Хвала небесам, что хоть эта тупая девка умнее и заботливее тебя оказалась. Так вот, встретишь мужа и привезёшь его к нам. Мы по сыну соскучились. Поняла меня? — выдает мне задание приказным тоном свекровь.

— Анна Васильевна, я не поеду встречать Анатолия. Вы же соскучились по своему сыну, вот вам и карты в руки. Встретите сына и домой, в его квартиру. Я имею ввиду ту, в которой вы с мужем живёте. Напоминаю, что по документам эта квартира принадлежит Анатолию, — говорю спокойно, а у самой ладошки холодные, и пальцы трясутся от страха.

Степан, все время моего диалога со свекровью, гладит, целует мою левую ладонь.

— Ты, Любка, совсем ебанулась что-ли? — переходит на крик и сразу взлетает на уровень фальцета Анна Васильевна. — Это наша с мужем квартира. Мы в ней живём со дня окончания ремонта. Ты, Любка, на чужой каравай свою пасть не разевай. У Толички есть своя новая квартира. Он там и будет жить. Понятно тебе?!

— Квартира, о которой Вы говорите, по всем документам принадлежит Анне. Она там с мужем и будет жить. То есть уже живёт, — поправляюсь, прочитав эту фразу по губам Степана. — Извините, Анна Васильевна. Я спать буду. И Вам хороших снов.

Произнеся последние слова, завершаю разговор. Свекровь тут же начинает снова трезвонить.

Степан забирает из моих рук телефон и выключает его.

— Степ, подожди. Я хотела, Мишке и Димке позвонить, чтобы кто-нибудь из них отца встретил.

— Не надо никому звонить и никого беспокоить. К сведению, уже полночь. Дети спят или, как нормальные люди, сексом занимаются, — произносит Степан, тут же оказываюсь сверху меня.

Не успеваю даже слово произнести, как его совершенно неунывающий хоботок входит в меня.

— Как же хорошо, Любушка, — на выдохе произносит Степушка и добавляет, — вот оно счастье, милая, остальное все сейчас пустое!

Мы медленно и страстно, долго и в разных позах, дарим друг другу нежность. Выбившаяся без сил, но совершенно счастливая, падаю на мужскую грудь, целую её и перебираю густую поросль.

— Любаш, может мне завтра с тобой остаться? Чувствую, ожидаются большие разборки, — шепчет в мою макушку Степа.

— Нет, — отвечаю категоричным тоном, — пусть наши отношения пока остаются на уровне домыслов. Мне не нужен сейчас лишний повод для скандала. Я и так немного переживаю, что слишком большое количество людей тебя видело. Ну, здесь уже Димка с Мишкой выход нашли, обозначив тебя родственником будущего мужа Анечки. Так что ты, Степа, пока продержись в стороне. Хорошо?

— Нет, нехорошо, Люба. Совсем нехорошо. Во-первых, я не привык, чтобы мою женщину обижали. Во-вторых, привык сам решать вопросы своей женщины. В-третьих, не могу я находиться от тебя на расстоянии. Ты мне, любовь моя, теперь нужна, как воздух. Понимаешь?! Я хочу быть рядом с тобой максимально каждую минуту. Можно мне хоть ночью приезжать к тебе тайком? — шепчет Степушка. — Да, и давай я тебе подгоню очень козырного адвоката?

— Про адвоката, Степушка, мысль хорошая. Ты его номер телефона дай Мише. Пусть они в тандеме работают. В остальном, милый, давай договоримся так, как только немного все прояснится, а это поверь мне случится буквально на днях, я сразу тебе напишу. Хорошо?! — произношу, засыпая.

Практически на рассвете меня будит звонок будильника. Поднимаю мужчину. Мы вместе пьём чай с бутербродами, и я провожаю Степушку.

Прощаясь, он все время шепчет мне о своей любви. Знаю, что хочет услышать от меня алаверды, но к стыду своему я совсем не привыкла произносить это слово.

Раньше, в самой юности, о своей любви Толяну я говорила часто, а потом засунула это чувство свое прекрасное в то место, на которое мне мой муж указывал при любом удобном случае.