Вот и лето прошло...

Ну как я мог ей все объяснить? Я отчаянно и невнятно бормотал про то, что со мной лично ничего не случилось, а случилось кое-что в моей работе, и раз так случилось, мне пришлось уехать, а потом я ей звонил, но у нее не отвечал телефон, а потом мне один усатый дядька сказал, что и звонить она не велела, потому что ее нет дома, а мне как раз надо было прийти домой и принести медведя, такого симпатичного курносого медвежонка…

В этом пункте моей печальной повести Лека вдруг перестала плакать и даже рассмеялась:

— Ты пьян! Невиданное дело — ты же просто пьян!

Я очень обрадовался ее открытию.

— Точно! Я немножко чуточку-капельку пьян. И я сейчас приду к тебе.

— Нет! — Голос Леки опять зазвенел.

— Правильно, сейчас — нет. Я приду к тебе завтра. Утром на работу. Обязательно!

— Конечно, завтра ты обязательно придешь, — Лека уже взяла себя в руки, — ведь завтра четверг, сбор фанатов.

— Я приду не к фанатам, а к тебе. Я не люблю фанатов, я люблю тебя!

Кажется, Лека бросила трубку. Может быть, раздались короткие гудки. Однако для меня это уже не имело значения. Слышала она или нет, но, как радист дырявого корабля безостановочно отправляет в эфир мольбу о помощи, не будучи даже уверен, что его кто-нибудь слышит, но очень надеясь на это, так и я посылал свои слова в телефонную даль:

— Я люблю тебя! Я люблю тебя! Люблю!

Потом я бережно, как хрустальную, положил трубку.

А далее поступил так, как советую поступать всем, кто случайно и чрезвычайно опьянеет: я пошел в ванную и поместил свою грешную голову под мощный поток из водопроводного крана холодной воды.

* * *

Назавтра я отправился к Леке. Как и обещал, но все же не утром.

В принципе-то у меня была вторая смена, с пятнадцати ноль-ноль. Я обычно стараюсь по четвергам брать эту смену, потому что действительно с утра по четвергам у магазина собираются самые рьяные букинисты. В этот день здесь можно найти особенно редкие книги, но, как ни странно, в этот день здесь гораздо меньше жучков-спекулянтов. Потому что это сбор настоящих любителей и ценителей Книги с большой буквы, боготворящих ее, поклоняющихся ей. Короче говоря, тех, кого Лека несколько иронически, но довольно исчерпывающе именует фанатами.

Я, как уже говорил, не принадлежу к фанатам — так, дилетант, любитель. Но стараюсь не пропускать эти сборища настоящих знатоков. Однако сегодня утром я собирался в магазин совсем с другой целью. Вы знаете — с какой…

Но утром мне сообщили, что освободилось место в ЛТП.

Кто не слышал, а может, и сам говорил такое: сколько можно возиться с этим алкоголиком, пора отправить его на принудительное лечение в лечебно-трудовой профилакторий! Но легко сказать — отправить. Знаете ли вы, что это такое? Нет, вы этого не знаете. И я должен вам рассказать.

Это целая поэма! Мы готовим нашего подопечного к ЛТП, как… ну, примерно как к полету в космос. Извините, но другого сравнения я просто не подберу. Эта подготовка включает характеристики с места работы и по месту жительства, ходатайства о направлении в ЛТП, опять же по месту работы и с места жительства, справки об учете в наркологическом, кожном, психоневрологическом и туберкулезном диспансерах, выписки из истории болезни и полнейшее обследование в течение двух-трех недель с горой анализов и кардиограмм. Затем дело отправляется в суд, а оттуда получается решение о направлении на принудительное лечение. Затем клиента фотографируют — фас и профиль, готовят специальное дело для ЛТП. А затем… Затем надо ждать. Ждать, когда освободится место. Потому что место в ЛТП, как это ни прискорбно, большой дефицит! И когда этот дефицит появляется, необходимо, не теряя ни минуты, опять обновить все справки — старые уже просрочены — и везти подопечного в ЛТП. Там скрупулезно изучают подготовленное вами дело. И вы молите всевышнего, чтобы вас не отправили обратно ввиду нехватки или не должным образом оформленной бумажки. Если с этим вопросом пронесет, за абитуриента принимается местная санчасть ЛТП. Уж если и она не находит никаких противопоказаний в здоровье вашего больного, то вы наконец оставляете его в ЛТП, расставаясь в надежде на не слишком скорую встречу.

Дело на гражданина Тулова было заведено давно, еще до моего назначения на участок. А место в ЛТП освободилось сегодня. И его, конечно, нельзя было прозевать. Так что мне досталась эта почетная завершающая миссия — сопровождение Тулова в профилакторий.

Я воспринял это стоически. Я вообще уверен, что в мире все взаимосвязано, и значит, это поручение досталось мне в награду за мое собственное вчерашнее общение с алкоголем.

Однако, видимо, я все же проштрафился не слишком тяжко, потому что моя миссия увенчалась успехом. Гражданин Тулов и все сопровождающие его бумажки были признаны вполне пригодными для прохождения лечебного курса. И я расстался с ним, пожелав ему от всей души счастливого исцеления.

А сам с чувством исполненного долга отправился к Леке. Исполнить еще один свой долг. Может быть, не менее важный. И меня не мог остановить даже хлынувший с небес дождь.