Вот и всё. Зачем мы пугаем себя концом света?

Произошло великое землетрясение, и солнце стало мрачно как власяница, и луна сделалась как кровь. И звезды небесные пали на землю, как смоковница, потрясаемая сильным ветром, роняет незрелые смоквы свои. И небо скрылось, свившись как свиток; и всякая гора и остров двинулись с мест своих. И цари земные, и вельможи, и богатые, и тысяченачальники, и сильные, и всякий раб, и всякий свободный скрылись в пещеры и в ущелья гор, и говорят горам и камням: падите на нас и сокройте нас от лица Сидящего на престоле и от гнева Агнца, ибо пришел великий день гнева Его, и кто может устоять?[32]

События, которые следуют за снятием шестой печати, весьма похожи на конец времен, но на самом деле все только начинается. После снятия седьмой печати появляются семь ангелов с семью трубами, и каждый из них возвещает о новой череде пагубных для мира катастроф: огненный град уничтожает треть растительности на земле; пылающая гора низвергается с небес в океан и губит треть морских животных и растений; на землю падает звезда Полынь и отравляет реки; солнце, луна и звезды теряют треть своего света; с небес обрушивается метеор, и разверзается дымящаяся пропасть, из которой выкарабкиваются чудовищные существа — человекообразные гибриды саранчи и скорпионов в железных доспехах. Затем происходит освобождение четырех ангелов, связанных при реке Евфрат. Они созывают двухсотмиллионную армию всадников, убивающих треть человечества огнем и ядовитым дымом. Мир, как сообщает Иоанн, теперь находится под контролем сущности, которую он называет Зверем.

Подобно тому как снятие седьмой печати вызывает на сцену оркестр из семи труб, каждая из которых возвещает приход следующей беды, так и глас седьмой трубы провозглашает появление семи новых вестников несчастья, заключенных в чашах (хотя греческое слово phialas можно также перевести как «склянки»). Внутри них мало хорошего. Содержимое первой вызывает появление на коже у людей страшных язв, второй — полностью отравляет море, третьей — превращает реки в кровь, четвертой — вызывает засуху, пятой — удушающий туман, который погружает весь мир во тьму, а шестой — иссушает Евфрат, после чего начинается «Армагеддонская битва».

После снятия семи печатей и гласа семи труб выливается содержимое последней из семи маленьких склянок — и мир наконец получает coup de grâce[33]. Земля содрогается, а небо раскалывается на глыбы, каждая из которых весит один талант — около 25 килограммов в метрической системе Каждый остров тонет в море, и каждая гора рушится. Мир мертв.

Однако я поторопился. Пророчества Иоанна продолжаются, а с ними и мир, хотя каким образом хоть кто-то мог выжить в предыдущих апокалиптических катастрофах, остается загадкой. Гибнет великий город, олицетворяемый блудницей, оседлавшей гигантское чудовище. Бог и Зверь продолжают сражаться, появляется дракон, и мы снова видим гибельную для мира войну, и снова Зверь оказывается повержен. Наконец Иоанну является видение: как старые небеса и старую землю сменяют новые, где больше нет ни страдания, ни смерти, ни греха и где Бог живет вместе с человечеством — вечно! Уфф…

В мире существует больше толкований Откровения Иоанна Богослова, чем других книг Библии вместе взятых. Я вовсе не предлагаю его новую интерпретацию, но все же есть несколько моментов, на которые мне хотелось бы обратить внимание. Для понимания Откровения чрезвычайно важно знать контекст, в котором оно было написано. В тот период христианство представляло собой одно из течений иудаизма, а Иоанн был иудеем, веровавшим в то, что Христос — это Мессия, приход которого обещали священные иудейские книги. Он мог верить или не верить, что Христос пришел также и к людям других вероисповеданий, но больше всего его волновала судьба собратьев.