Вот как-то так

— Накрутила она себя. Упёрлась — большая разница в возрасте…

— Ну, и что? Меня это не напрягает. Почему она по этому поводу комплексует?

— Ой, у мамы комплексов… Мы об этом говорили. Вроде убедила её, а с Вашего дня рождения пришла, и по новой началось.

— Её там кто-то обидел? — насторожился Олег.

— Да нет. Увидела Вашу квартиру и…

— А что не так с моей квартирой? — удивился он.

— Это не с квартирой не так, а с маминой новой теорией — как собаки похожи на своих хозяев, так и хозяева похожи на квартиры, в которых они живут. Увидела Ваш хай-тек и заявила, что Вы с ней с разных орбит, которые не пересекаются.

— Красивая чушь! Я квартиру купил после развода. Нанял дизайнера. Ткнул пальцем в первую попавшуюся картинку. Какое было настроение, за такую картинку взгляд и зацепился. Мне вообще всё равно — черно-белое или в разноцветную полоску с рюшечками, лишь бы удобно было.

— Ну, вот, а мама сделала далеко идущие выводы.

— Всё это мелочи жизни. Вполне решаемые, если сесть и поговорить. Но ведь она не хочет! Такое впечатление, что специально выискивает поводы и возводит стены.

— Вы правы… По большому счёту она просто боится…

— Чего?

— Да всего! Боится быть счастливой. Боится снова ошибиться… Сначала папаша мой постарался, — скривила губы Ольга, — А потом я внесла свою лепту.

— Ты? Я так понял, что вы с Лерой как подруги.

— Это сейчас… А раньше по-всякому бывало. В детстве обычные отношения мамы с дочкой. А вот когда мне исполнилось лет двенадцать-тринадцать… Нет, всё-таки, ближе к четырнадцати… Мама меня познакомила с одним мужчиной. Мы с ней пошли на озеро купаться, и встретили его, вроде как нечаянно. Я с мамой, он с двумя своими маленькими детьми. Но я-то уже взрослая, сразу просекла, в чем дело. И дети уже маму знают. И смотрит она на него по-особенному. Я надулась. А дома устроила истерику. Кричала на неё: «У меня есть отец! Другого мне нужно! Если я тебе не нужна, уйду жить к папе!» А сама и не помнила его совсем. Они развелись, когда мне было около трёх, и с тех пор в нашей жизни он не появлялся. Даже «воскресным» папой не пожелал быть. Больше мама меня ни с кем не знакомила, и с тем мужчиной рассталась. Крест на себе поставила, чтоб, значит, родное дитятко не расстраивать. А я, представляете, вредина такая, даже когда где-то в шестнадцать лет с отцом познакомилась и поняла, как мама права была, что развелась с ним, ничего ей не сказала. А подружками мы с ней стали, когда я уже повзрослела, немного ума набралась — во время развода с первым мужем. Ох, и потрепал он мне нервы за два года брака. А поддержку я нашла только в маме. И подружки, и бабушка с дедушкой в одну дуду дудели — «Дурью ты маешься», «Где ты ещё такого найдёшь?», «Хочешь мамину судьбу повторить?» А после мы с мамой вдвоём под домашнюю наливочку праздновали мой развод. Плакали, конечно, много чего друг другу рассказали. Я маме за развод с отцом «спасибо» сказала, и за те слова, которые она мне говорила перед замужеством, а я, дура, не послушалась. Мама мне за то, что с тем мужиком развела, он просто искал мать своим детям, а её не любил. Вот тогда я и про крест на её женской судьбе узнала.

— И что, больше у Леры никого не было?

— Были, конечно. Но, как только дело доходило до каких-нибудь серьёзных отношений, она сразу линяла в кусты, как заяц.

— И как мне её вытащить из этих самых «кустов»?

— Ну, домой к ней попасть я Вам помогу, а дальше Вы, уж, сами, как-нибудь. Только мне сейчас за Ксюшей надо в садик сходить. А потом к маме пойдём.

Ольга ушла, а Андрей, повертев в руках принесённое Олегом вино, скептически хмыкнул и достал из буфета бутылку водки.

— Ну, что, выпьем за знакомство?

— Выпьем!

— Олег!

— Андрей!

Чокнулись. Выпили. Андрей тут же пополнил стопарики.

— Не сильно гоним? — спросил Олег.

— Не-а. Между первой и второй промежуток небольшой. Давай, за то, чтоб не сдрейфил!

— Такое невозможно. За это пить не буду.

— Тогда за удачу!

— Вот это мне понадобится. Давай!

Чокнулись. Снова выпили. Андрей налил по третьей, но тост произносить не спешил. Нравился ему этот мужик. Спокойный, основательный, внушающий доверие. Видно сразу, что крепко стоит на ногах. Не жмот — вон какую дорогущую бутылку вина притащил, уж, Андрей в этом хорошо разбирался. Не заносчивый, без закидонов. Если и ему тёща даст от ворот поворот, то тогда только останется руками развести.

Тёща, Валерия Евгеньевна, тоже Андрею нравилась. Она у него уже третья была, так что было с кем сравнивать. В их с Олькой (он так звал жену — Олька, через «к», не через «г». «Ольга» звучало как-то больно торжественно, как будто к княгине обращаешься) семейные дела не лезла. Если что и говорила, то жене наедине. Но не накручивала, наоборот, Олька к ней ходила пары выпускать. Возвращалась успокоившаяся. Опять же, помогала, чем могла. С Ксюней посидеть, например. В «мамы» не лезла. Ну, какая из тёщи мама? Мама она одна у человека. Общались уважительно, в соответствии с возрастом и положением. Он к ней на «Вы» и по имени-отчеству, она — на «ты» и по имени. Обоих это устраивало.