Вот лучшее ученье!

Минуй нас пуще всех печалей
И барский гнев, и барская любовь.

Это слова Лизы, благополучно выпроводившей старого барина из покоев Софьи. Мы произносим эти слова в ситуации, когда оправдываем свое желание быть подальше от начальства. Так спокойнее…

Счастливые часов не наблюдают.

Так Софья объясняет Лизе, почему она не заметила рассвета. Действительно, если человек счастлив, он не будет смотреть на часы и спешить куда-то. Так было в XIX веке, так есть сейчас и так будет всегда.

Нельзя ли для прогулок
Подальше выбрать закоулок?

Этими словами Фамусов упрекает Молчалина за пребывание рано утром на женской половине дома. А разве не можем мы сейчас эти же слова сказать собеседнику, который намеренно забрел туда, где ему быть вовсе не следует? И это будет красивее, чем отправить его подальше более привычным образом…

А все Кузнецкий мост и вечные французы.

По мнению Фамусова, в нескромном поведении дочери виновато желание подражать французским свободным нравам. Сейчас мы можем произнести эти слова как упрек кому-то, слишком приверженному, на наш взгляд, западной моде – на одежду, прически, литературные вкусы, образ жизни. Впрочем, всегда ли мы сами избегаем этой моды?

Шел в комнату, попал в другую.

Так Софья пытается оправдать в глазах отца очутившегося рано утром около ее спальни Молчалина. Мы сейчас произносим эти слова с иронией, оправдывая свое или чужое неожиданное пребывание где-то – ведь мы знаем, что Молчалин оказался возле Софьиной комнаты неслучайно.

Подписано, так с плеч долой.

Это жизненное кредо Фамусова. Не любил старый чиновник скопления бумаг. Долго эту черту школьники во главе с учителями считали отрицательной, не задумываясь о том, что вовремя подписанная бумага – дело совсем неплохое. Это лучше, чем положенная под сукно. А сейчас мы произносим эти слова в ситуации завершения какого-либо дела, связанного с оформлением документов, деловых бумаг. «Выправить» бумагу, подписать и забыть…

Ах! Если любит кто кого,
Зачем ума искать и ездить так далеко?

Так Софья оправдывает свою неверность Чацкому: мол, не уехал бы, она бы его тогда не разлюбила. И в наше время все точно так же: любишь – не пропадай. Пропал надолго – сам виноват. Французы по этому поводу говорят: разлука для любви, как ветер для пламени – маленькую любовь разлука гасит. А русские – с глаз долой, из сердца вон…

Блажен, кто верует, тепло ему на свете!

Это ироническая реплика Чацкого в ответ на явную неправду в словах Софьи о том, что она все время спрашивала путешествующих, не встречал ли кто из них Чацкого. И мы можем произнести эти слова в ситуации сомнения в чьих-то действиях, в их целесообразности и т. п.

И дым отечества нам сладок и приятен!

Это говорит Чацкий, подводя итог своим путешествиям. Восходят слова к Г.Р. Державину, который в свою очередь взял их из гомеровской «Одиссеи». Вот какой длинный путь в веках могут проложить точно найденные слова. И этот путь продолжается и в наше время: представьте себе, что вы провели летние каникулы… ну, скажем, на Гавайских островах. У нас нет такого ласкового солнца, но разве не приятно вернуться домой?

Смешенье языков: французского с нижегородским.

По словам Чацкого, на московских балах французский язык звучит с «нижегородским» акцентом. Зло, конечно, но справедливо. В наше время, когда на каждом углу расклеены объявления о том, что вас за месяц научат любому языку, полезно помнить эти слова Чацкого, чтобы не попасться в рекламную ловушку и не заговорить на американском варианте английского языка с московским акцентом.

Что за комиссия, создатель,
Быть взрослой дочери отцом!

Это в сердцах восклицает Фамусов, предвидя неприятности в семье в связи с возвращением Чацкого. К современным отцам его слова относятся очень даже прямо: маленькие детки – маленькие бедки, а вот большие…

Служить бы рад, прислуживаться тошно.

Этими словами Чацкий в беседе с Фамусовым оправдывает свою бездеятельность: делами именья он не занимается, на службе не состоит. Уж Молчалин бы на его месте служил бы и прислуживался. Приятно хоть так укорить соперника. Кстати, вот вам вопрос «на засыпку»: а разве каждый, кто служит, прислуживается? Впрочем, слова Чацкого тем и хороши, что их толковать и использовать можно всегда в своих интересах. Чего и вам желаем.

Век нынешний и век минувший.