Вот моя деревня

— Там домик совсем маленький…

— Причем здесь, маленький! Ты что натворила! Год женщина надеялась. Я год ждала этой продажи… мне же домой надо! А ты…

— Но я же не могу даром отдать.

— Да что он стоит твой домик на болоте! А у Тамарки забор. И ворота железные. И деревья фруктовые. Огород как огород — Ваня Чибис постарался. Туалет, опять же в доме. Благоустройство. Сухой дом. И асфальт во дворе. А у тебя что?

Людка немного пришла в себя, и, пытаясь сохранить достойную мину, сказала, пытаясь вложить в слова всю свою волю.

— Меньше чем за 600 я не отдам. Я не богачка.

— Жадюга ты! Крохоборка! 200 тысяч, значит, Виктории накинула! Разве это честно?

Никогда! Ни за что! Никого!

Виктория хоть и торопилась, не сразу приехала в деревню. Она только поставила вещи. А Тамара просто рвалась из дома. И настроение у нее, как ни странно, было радостное. Собрала она сумку со своими бабьими пожитками и быстренько стала продавать то, что не скоро пригодится в жизни: кресла, кровать двуспальнюю — с кем теперь на ней спать? Мебели у нее хорошей сроду не было, сервант и шифоньер достался еще от Стекольщиковых, круглый стол тоже, который она закрывала самовышитой скатертью. Тащить в город к дочери на съемную квартиру ничего нельзя. Предложила Ване, так он от обиды отказался.

Ваня ходил чернее тучи. О своем будущем они не разговаривали. Общее будущее, надвигающаяся старость, затрещали по швам. Тамарка объясняла ему не раз, что ради дочери и внуков может пойти на любые жертвы. Хоть на паперть. И Ваня не мог доказать, что дочь ее глупа и подвергать свою старость такому риску тоже глупость со стороны Томарки.

— Она же тебя без крыши над головой оставила. Доченька твоя. — В бессильной злобе говорил Ваня.

Тамарка не оправдывалась.

— И ты меня не можешь к себе взять. — Просто говорила она. И в этом не было укора.

— Не могу.

Дом Ванин не был приватизирован, а народу там было приписано тьма-тьмущая, даже изменщица жена, с которой он, к тому же, был еще и не разведен.

Тамарка и сама не знала, чему радовалась. Устала она жить в деревне. Не по ней была это деревенское существованье. Жительница она была сугубо городская. Но жизнь заставила. Она, конечно, рассчитывала на сына, который должен был работать, чтобы снимать квартиру первое время, пока дочь с мужем не купят обещанный дом для всех в городе. Разлука с Ваней ее огорчала. Но что делать? Она по наивности даже сказала Виктории: «Может, вы с Ваней… сойдетесь…» Виктория замахала руками.

— Никогда! Да я мужиков терпеть не могу.

Этот ответ слегка озадачил Тамару, но задавать лишние вопросы она постеснялась.

Если б Тамарка могла знать, сердцами каких мужчин владела Виктория Николаевна в молодости, она бы не рискнула это произнести! Вика даже передернула плечами — Ваня Чибис — деревенщина необразованная… Одет он, как ни странно, чисто, добротно, и даже модно. Рубашки у него белехонькие. Брюки наглаженные… Она прекрасно понимала, что в женихи ей будут прочить всех холостых и вдовых мужиков в деревне — больно завидная она невеста. Впрочем, ее это вовсе не волновало.

На новом месте приснись жених невесте

Тамара собрала свою сумочку на колесиках. Все ее добро вместилось в нее.

— Ну, что одна останешься? — спросила она Вику.

— Останусь.

— Не забудь сказать: На новом месте…

— Скажу, скажу…

На улице был апрель, прохладно, и на огороде, у дальнего забора лежали белые клочья снега. А в доме печка была жарко натоплена — Ваня на прощанье постарался. Он ожидал свою возлюбленную у ворот, заходить к новой хозяйке ему не хотелось. Три года он был связан с этим низеньким, ставшим дорогим ему домом. И не было в нем места, которого бы не коснулась его трудолюбивая рука. Потом он вообще перестал ходить по Садовой — больно было.

Тамарка вышла, и они отправились на остановку. А Вика позвонила сыну в Черняховск — он там остался в квартире один, а приемыша она отвезла в санаторий. Потом она включила телевизор, достала бутылку сухого вина, налила себе бокал, из которого обычно пила.

Вот и свершилось. Жизнь переменилась, как она и хотела.

Теперь можно было поглядеть из окна на звезды и вспомнить о чем-нибудь хорошем или плохом. Как получится… Например, об Испании, где она провела два года.

Испания

С утра на нудистком пляже Барселоны Побла-Ноу голышей было немного, в основном особи мужского пола. И фигуристых крепкогрудых дамочек — Вику и Олю, встречали ласковым одобрением. К ним подходили, пытались познакомиться, приглашали играть в багминтон. Голые мужчины, играющие в багминтон — это было зрелищно!

Почти каждое утро на пляже появлялась парочка стариков, весьма дряхлых. Они были высушены годами жизни и некрасивы. Но, кажется, не задумывались о своей внешности, подставляя солнцу свои тела и отдаваясь волнам. Потом, помогали друг другу раздеться. Старичок очень трогательно стаскивал со старушки трусики.

— Господи, да им же под восемьдесят! Моя мама бы головой в песок зарылась, приведи ей увидеть такое. — Сказала Виктория в первый раз.