Вот мы влипли! (СИ)

- Нужно было учить французский в школе, а не баклуши бить. – Фыркнула Люси себе в укор, вставая с постели. Камилла осторожно подтолкнула ее в сторону зеркала. Люси послушно подошла и уселась на стул, стоящий напротив. Камилла тут же принялась орудовать с волосами Люси, расчесывая их, предварительно распустив. Люси послушно терпела, даже когда служанка неаккуратно выдернула волос с головы. Поспешно пролепетав извинения, Камилла сжалась, опустив глаза. Люси удивленно на нее посмотрела.

- Да ладно, не так уж и больно, – протянула она, обращаясь к Камилле. Однако, служанка ничего ровным счетом не поняла, лишь послушно закивала. – Чего ты такая пугливая-то? – Поинтересовалась Люси, поворачиваясь обратно к зеркалу.

Камилла восприняла этот жест, как прощение и приказ продолжить. Осторожно и чуть боязливо дотронувшись зубчиками расчески до волос своей хозяйки, служанка аккуратно провела ею по всей длине волос Люси.

Когда с расчесыванием волос было покончено, Камилла уже собиралась соорудить на голове Люси какую-нибудь прическу, как в дверь кто-то постучал. Люси уже хотела встать с места, как Камилла быстро подбежала к двери и, спросив что-то на своем языке, получила ответ. Люси удивилась, узнав знакомый голос. Камилла быстро открыла дверь, впуская на порог Нацу.

- Ты знаешь французский? – Удивилась Люси, вставая с места.

- И это вместо приветствия? Где твои манеры, сестра? – Ехидно удивился Нацу.

- Если не прекратишь этот цирк, я тебя ударю. – Фыркнула Люси.

- Ладно, ладно. – Нацу подошел ближе к ней. – Ты как, голова болит?

- Нет, а у тебя?

- Нет, мне не впервой так напиваться. – Бодро ответил Нацу. – Кхм, Люси, – протянул он, подходя ближе к ней. – Прости меня.

- За то, что предложил выпить? – Удивилась Люси. – Да ладно, я ведь поддержала тебя. И, если на то пошло, это я попросила Деву принести еще выпивки.

- Я рад, что ты не злишься.

- Мира уже проснулась?

- Да, но Фрид сказал, что ей очень плохо. К ужину она, наверное, не спустится. У нее голова болит.

- Я могу ей таблетку дать. – Люси подошла к кушетке и взяла свою сумку. – Вот, – она вытащила маленькую коробочку.

- Давай, я отнесу.

- Хорошо, ты ведь знаешь, как достать из упаковки таблетку?

- Да, я помню, как ты дала Эльзе это лекарство.

- Отлично, – улыбнулась Люси, – да, и возвращайся скорей. А то эта Камилла меня совсем не понимает.

- Ахах, хорошо, – улыбнулся он, покидая комнату.

За ужином, на удивление, было тихо. Однако Люси эта атмосфера показалась какой-то напряженной. Конечно, ведь в гостинице «Fairy Tail» они всегда за трапезой что-то обсуждали, кто-то что-то говорил, кто-то с кем-то спорил, кто-то смеялся. За трапезами в Хвосте Феи атмосфера была другой. Она была оживленной, искренней. Здесь же чувствовался во всем порядок и правила. И Люси это угнетало. Даже, когда она прилюдно извинилась перед четой Фернандес за свое поведение и поведение своих друзей, она ничего не услышала в ответ. Наверное, так принято в высших кругах общества. Хоть Жерар и сказал, что у них теперь осталось только громкое имя Фернандес.

Все были поглощены своим ужином. Никто и головы поднять не смел, как заметила Люси. Эльза молча смотрела в свою тарелку, вполне наевшись, и не решала покинуть стол. Жерар, держа осанку, пил вино. Мира, находясь рядом с Фридом, молча трапезничала, Фрид тоже молчал, не поднимая взгляд. Джувия и Грей сидели рядом друг с другом и так же молчали, держа осанку, опустив взгляд. Нацу, как заметила Люси, вел себя вполне подобающе, как настоящий аристократ. Тут Люси вспомнила, что его отец, Игнил, не последний человек по социальной лестнице. Не мудрено, что Нацу с детства обучали этикету, философии, науке, французскому и другим языкам. И Люси поражало в нем то, как Нацу мог вести себя так непринужденно с ней, или с кем-то другим из своих друзей, улыбаясь, шутя, смеясь, забывая и, парой, нарушая правила этикета. Однако, в нужный момент, как сегодня, например, он мог показать себя совершенно с другой стороны. Сейчас Нацу держался как настоящий аристократ, гордо и непринужденно. Люси в такие моменты он казался чужим. Тем самым инквизитором, коим являлся. А ей больше нравился обычный, добрый и веселый Нацу.

Наконец, Валентин Фернандес встал из-за стола и удалился из столовой. Люси даже показалось, что все облегченно вздохнули. По крайней мере, она точно. Все тут же расслабились. Вивьен, мама Жерара, тут же начала спрашивать его о Фиоре, о его жизни в другой стране. Она так же интересовалась жизнью его друзей. Люси удивлялась, как такая добродушная женщина могла не сломаться под гнетом всех этих правил высшего общества? Как она мужа своего терпит-то?