Вот пришел великан

- Да-да! Мне было радостно повидать вас! - вырвалось у меня. Вераванна сказала: "Нам тоже",- и мы простились издали, без пожатия рук.

- Спасибо вам за чуткость,- сказал я вслед Вереванне. Она шепеляво и серьезно ответила "пожалуйста", а Ирена стремительно оглянулась на меня и горестно покачала головой...

Мы потом и сами не могли объяснить себе, почему этот нелепый случай с маринованными сливами как нечаянной волной прибил ко мне Ирену. В чем тут было дело? В сострадании ко мне, воровато спрятавшем ее "незаконное приношение? В благодарности за мой ребячий страх перед Веройванной? В этой нашей вымученной тайне? Все может быть. Она пришла ко мне в общую палату в тот же воскресный день, вечером.. Пакет из серой толстой бумаги опять, как в тот раз, косил ее набок, и я сел на койке и счастливо засмеялся ей навстречу.

- Ну чего ты? Сидит как... дурачок! - сказала она как старшая сестра или мать и сама открыла тумбочку, и, присев перед нею, стала опрастывать пакет.- Сырок хочешь?

Я ничего не мог поделать с собой,- меня бил какой-то глубинный, счастливый и беззвучный нервный смех, граничащий с затаенным рыданием, и я знал, что, если она скажет еще что-нибудь про еду или о том, как я сижу, я глупо и блаженно зареву при всех, никого тут не таясь и не стесняясь.

- С халой. Совсем свежая,- сказала она.- Ты же ее любишь.

- А ты... откуда знаешь это?- с трудом спросил я.

- Видела в твоем "Росинанте", когда ты пытался угостить нас шампанским... Ты ее, наверно, не режешь, а ломаешь, правда?

Я шепотом крикнул, чтобы она замолчала, и она захлопнула тумбочку. Ей тоже откуда-то было известно, что в какую-то слабую его минуту человеку очень нужно строгое слово. Она села на стул у моего изголовья и сердито спросила, где мои "Альбатросы".

- Надеюсь, ты их не съел, как обещал?

Со мной все уже было в порядке, и я сказал, что рукопись лежит в "Росинанте", а ключи от него и от квартиры остались в брюках, снятых с меня молодцами с красными повязками.

- Между прочим, водительские права тоже там,- сообщил я.

- Где?

- В заднем кармане,- сказал я.

- Очень мило! Почему же ты молчал об этом раньше? Ты соображаешь что-нибудь или нет?

Глаза у нее трогательно косили к переносью, а лоб пересекала гневная вертикальная хмуринка. Я наклонился к ее уху и благодарно прошептал, чтобы она не устраивала мне тут скандала.

- Разве я устраиваю?- отшатнулась она.- Ты уверен, что они не угнали машину и не очистили комнату?

Это не приходило мне в голову. Да и как они смогут узнать мой адрес, разве только через справочное бюро? Нет, для такого гангстерского завершения дела они слишком ничтожны и трусливы.

- Недаром же они ударили меня оловяшкой в бабьем чулке,- напомнил я.

- Господи, да не шпагой же они должны были бить тебя! - возмущенно сказала она.- У каждого негодяя свое оружие! Как же ты попадешь домой? Ты же... без одежды здесь? Совсем без всего?

- Как Адам,- сказал я.

- Ну?

- Все.

- Что все? Чему ты радуешься?

Тогда я объяснил, что у меня нет никого на свете, кто бы заказал ключи в слесарной мастерской, что против рынка, а после поехал на улицу Гагарина и в доме номер семь дробь девять, подъезд первый, квартира восемнадцать нашел все, что мне нужно из одежды.

- Стенной шкаф,- сказал я,- расположен в коридоре возле кухни. Там в целлофановом футляре висит костюм, а рубашки, майки, носки и плавки лежат в нижнем ящике секретера. Ящик туго открывается, и его надо пнуть кулаком в левый край. А ботинки,- сказал я,- стоят под раскладушкой. Она, наверно, не прибрана, поэтому на нее не обязательно смотреть...

Я не до конца понял, почему Ирена, порывисто и молча простясь тогда со мной, вдруг тихо заплакала.

Нет, "Росинанта" не угнали и не очистили комнату, но, к моему сведению, в целлофановом мешке оказалось пальто, а костюм висел под плащом в коридоре на вешалке, и его нелегко было найти. Я прошу прощения? Пожалуйста. Боялась ли? Ну, конечно! Соседей, понятно. Назваться сестрой из больницы? А почему не коллегой по работе? Правда ведь всегда безопасней. Кстати, неужели трудно - господи, да в любом хозяйственном ларьке! - купить пачки три нафталина и положить их под эти свои заграничные пижонские свитеры! Что? Обыкновенная моль. Тучами! Сам сделаю? Когда? Нет, это надо немедленно, завтра. Между прочим, "Альбатросов" придется читать и править дома. Так будет лучше. Что? Я с ума сошел? Руку тоже поцеловать нельзя. Посмотрел бы я лучше на свою рыжую щетину!..