Вот роза... [СИ]

К каким самым отнести себя, Лора затруднилась. Ведь не нахваливать же себя, называя самой умной и красивой, детский сад получается какой-то. Может быть, самые те, кому это действительно нужно? Вот они и приходят, преодолевают всякое. Не только свирепого пса (тут Лора вспомнила, как Беляш мотал хвостом, подлизываясь, дышал жарко, ронял слюни, сглатывая — ждал подачку, и улыбнулась), не только строгого стража Серегу, но еще и…, что там еще? Нерешительность, наверное. А еще: все смеются и дразнят, надо и это преодолеть. Ну, всякое, что внутри себя. И тогда!..

* * *

В понедельник, зевая и сламывая уже привычными движениями сонные, умытые росой цветки, Лора пыталась собраться с мыслями, но наслучалось всего так много, и главное, в разные стороны, что никак не могла решить, как и на что настроиться.

Можно, конечно, упасть в печаль из-за Олежки Рубанчика, вон вдалеке маленькими живыми куклами торчат над кустами, он и рядом Настя — солнце блестит на распущенных завитых волосах. Смеются…

Но, во-первых, почему-то особой печали не выходило, а еще он оказался не таким, как себе Лора навоображала, и по новому Олегу, с его ехидным смехом, совсем ей не печалилось.

Теперь что, думала она дальше, оставляя справа зеленый куст и переходя к следующему, усыпанному круглыми одинаковыми цветками. Коля… Тут свои «с одной стороны», и «с другой». Он негодяй, конечно, из-за своего мотоцикла.

Тут Лора фыркнула, вспоминая снова почтальона Печкина доброго и злого.

Но так честно признался, что с ней попробовал в первый раз, и вот сразу — понравилась. Можно снимать такое кино, размышляла Лора, сунув в рот указательный палец, уколотый розовым шипом, для подростков, ах, мальчик-девочка-любовь. И внешность у Коли как раз для «Ералаша», там таких любят, чтоб или белобрысые, или рыжие конопатые. В жизни совсем по-другому, в жизни любят таких, как Сашка, с его цыганскими патлами, черными завитками на смуглом лбу, или опять Олежка, у него глаза голубые, волосы не белые и не рыжие, хороший такой цвет, блестят, ярко-русые, лицо, как у киноактера и плечи широкие, как у взрослого совсем парня.

Еще один шип уколол ладонь, и Лора с раскаянием собрала мысли в порядок. Относительный порядок. Что там про Колю? Злиться на него не получается особенно, но и влюбляться в него тоже ни к чему, все равно через три дня класс уезжает. Если бы огромная любовь (снова, как в кино, подсказала себе Лора), то конечно, писали бы друг другу письма, и он приезжал на выходные, ну, на один выходной, а то где же ночевать, гуляли бы, потом Лора ехала бы в Приветное, ну… может быть. Но такой любви нет, призналась она себе честно. Так что, пусть Коля там ходит пока, без лориных мыслей, плохих или хороших.

Остается что? Первый поцелуй. И — тайная красота в гулкой пустоте старого цеха.

Поцелуй оказался странным образом отделен от Коли и вообще от всего, остался с Лорой сам по себе, и это ее озадачило. В этом нужно попробовать разобраться, потом, велела она себе мысленно, уже торопясь думать о другом.

«Вечно ты что-то выдумываешь», так говорила ей мама, и в голосе была любовь и взрослое такое унизительное презрение, что ли. Лора тогда умолкала, и дальше «вечно выдумывала» уже мысленно, не болтая вслух. И недоумевала, про маму, неужели та не знает, что да, дети все время выдумывают, фантазируют, это нормальное состояние, пока не вырос.

О себе Лора понимала, она не совсем еще выросла, потому, перебрав свои мысли, радостно приготовилась думать о главном, том, что для удовольствия. О сказке старого цеха.

С другой стороны кустов лунатично двигалась Инна, похожая в своей шляпке и зеленой рубашечке на мультяшного кузнечика — вытягивала длинную лапку, сгибала, совала в сумку на боку. Спала и работала одновременно.

Но предаться мыслям о тайной красоте Лоре не дали. Шурша, кусты раздвинулись, пропуская Свету Петрушкину, тихую девочку с растрепанной косой, схваченной резинкой с пластмассовыми ягодками. Сумка ее была толстой, розы выпирали лохматыми лепестками из коричневой мешковины.

— Я сейчас к мешкам иду, — доложила она, ладонью приминая цветочный ворох, — высыпать…

Лора кивнула с удивлением. Света потопталась рядом, держа непослушные розы.

— Ларис… А можно… — она замолчала, потом, набравшись решительности, договорила, — а расскажи, ну про это, как вы целовались?

Лора слегка краснея, хмыкнула, продолжая совать в свою полупустую сумку влажные цветки. Пожала плечами.

— А что рассказывать. Ну, поцеловались.

— Ой, — шепотом поразилась Света, моргая короткими ресничками над светлыми глазами, и добавила, — ой…

Они медленно двигались вдоль рядочка кустов, Света жадно задавала вопросы, такие, немного свысока думала Лора, наивные, признавался ли в любви, и как это вообще. Поцелуй с мальчиком.