Вот стою, держу весло...

Ещё возникло затруднение с воском, который нынче дорог и редок. Прихваченного из дома нам не хватило. Хорошо, что место здесь оживлённое в плане торговли – то и дело кто-нибудь появляется и что-то покупает или продаёт. Хотя чаще меняют: деньги редко у кого есть. То есть серебро на вес. У нас оно подошло к концу, поэтому за воск отдали зерном. Воск разогрели и пропитали им обшивку новой лодки. Подумали немного, разобрали скрепы меж корпусов катамарана и вытащили обе лодки на берег. Дали слегка обсохнуть на солнышке и тоже обработали воском. Потому нам его и не хватило, что расходовать пришлось не на два корпуса, а на три.

Когда собирали конструкцию обратно, то "вставили" в неё и третий корпус, но не в один ряд с прочими, а со сдвигом назад. То есть сохранили поперечный габарит судна, но заметно увеличили длину. Где-то я встречал такую конструкцию с треугольным расположением балок. Поначалу идея заключалась в том, чтобы не тащить ничего на буксире, но в результате вышла любопытная каракатица с местами для гребцов в заднем среднем корпусе. Этакая двойка распашная. Причём, вёсла сделали длинными, как на шлюпках, которые я когда-то видел в натуре.

Я не анализировал специально, почему к этому пришёл мировой опыт строительства гребных судов – просто скопировал. Но работать вёслами стало значительно удобней. Да и груза мы теперь могли везти не четыре тонны, а целых шесть.

* * *

Ожидание меди затягивалось. Мы торчали здесь уже который месяц и, чтобы не скучать от безделья, продолжали переводить сосенки на рейки, предварительно давая жердям просохнуть, что в здешнем сухом климате происходило достаточно быстро. К моменту прихода меди материала заготовили изрядно. И даже загрузили на судёнышко: зачем тащить на буксире плот, если можно везти культурно. Всё равно обратно пойдём нагруженные не полностью: меди по весу дадут меньше, чем за неё возьмут зерна. Так что и четырёх тонн не наберётся. Не исключено, что придётся добирать песком в мешках, дабы уменьшить боковой снос при ходе под парусом.

От загрузки балластом мы удержались, сообразив, что вместо бесполезного груза можно взять полезный – лес, вырубка которого местными обычаями не регламентируется. Это дармовщина. Самовосстанавливающийся ресурс, доступный и своим, и пришлым. В сумме, если оценивать на глазок, мы приняли на борт около пяти тонн леса-длинномера – частично выставляющихся за продольные габариты толстых жердей и тонких брёвен. В том числе и уже обработанные рейки в заметном количестве.

Меди, тоже чёрной, из-за порога по берегу доставили около ста килограммов. Если везти только этот основной груз, то лодка бы "всплыла", словно пустая, и стала бы подвержена боковому сносу. А так – осела докуда положено и неплохо держалась на курсе при боковом ветре.

Сама медь нареканий не вызвала. Не крошилась под ударами а даже немного пружинила. Наверное, это была уже бронза непонятного состава. То есть, медный сплав с неведомыми добавками, содержавшимися в исходной руде в неизвестных количествах.

Мы с "братом" с позволения старшего отлили "для корабельных нужд" топорик и пару ножей. Они не проминались под ударами – то есть получились нековкими. Зато поддавались заточке, которую более-менее держали. Куда лучше, чем медные, взятые из дома.

Глава 9. Годовщина

Этим летом исполнился год с момента моего вселения в местного паренька. Точной даты прибытия я не засёк, но по нашему это был или конец июня, или начало июля – время завершения половодья. У шумеров есть вполне логичный календарь с началом года в день весеннего равноденствия и месяцами, которых двенадцать штук, но месяцы эти привязаны к фазам луны, которые не синхронизированы с солнечным годичным циклом, отчего образуется условный тринадцатый месяц, продолжительность которого задаётся особым указом от жрецов, присматривающих за движением светил и что-то там рассчитывающих.

Нынче мы пустились в путь "туда" в конце апреля – второго месяца здешнего года. В разгар половодья, когда вода в реках стояла высоко. Подобная торопливость у здешних речников не в обычае: они ждут, когда ослабеет встречное течение и только после этого отправляются в путешествие к верховьям. Но хорошая подвижность нашего судна позволила достичь цели даже быстрее, чем предполагал Шаят. Однако потом было длительное сидение у порогов, отчего в обратную дорогу мы двинулись в традиционное время, когда реки вернулись в свои берега и течение стало не слишком быстрым.

Наш тримаран оказался не особенно поворотлив, что при сплаве вниз по течению почти не доставляло неудобств. Каждый день мы по нескольку часов гребли, заметно ускоряя ход. Тияну к вёслам допустили, и она с видимым удовольствием напрягала мышцы, работая на пару с тамкаром. Один из членов экипажа рулил, другой готовил еду или управлял парусом, а двое трудились вместо мотора. Благодаря острым обводам корпусов и малой скорости относительно воды, судно не отбирало слишком уж много сил у гребцов. Да и ветер очень способствовал, часто и подолгу помогая держать приличную скорость.