Вот так мы теперь живем

– Я не говорил, что это будет постыдно, – и все же в таком вопросе трудно советовать. Если вы спрашиваете, считаю ли я, что Мельмотт ее простит и даст молодым денег после свадьбы, – думаю, что да.

– Я так рада это слышать.

– И я абсолютно уверен, что на обещание помочь в Сити полагаться не следует.

– Я совершенно с вами согласна. И я очень вам обязана, – проговорила леди Карбери. Теперь она окончательно решила, что Феликсу надо увезти девушку. – Вы чрезвычайно добры.

Она вновь протянула ему руку, словно намеревалась попрощаться.

– А теперь, – проговорил он, – я тоже должен кое-что вам сказать.

Глава XXXI. Мистер Брон решился

– А теперь я должен кое-что вам сказать.

Произнося эти слова, мистер Брон встал, затем снова сел. Дама явственно видела его волнение и думала, будто знает причину. «Любвеобильный старый осел выкинет сейчас что-нибудь крайне глупое и неприятное», – так сказала себе леди Карбери, мысленно готовясь к предстоящей сцене, и все же она не угадала, какую форму примет любвеобильность «старого осла».

– Леди Карбери, – поговорил мистер Брон, снова вставая, – мы с вами уже не так молоды, как когда-то.

– Да, и потому можем позволить себе роскошь быть друзьями. Лишь возраст дает мужчине и женщине привилегию узнать друг друга по-настоящему близко.

Ее слова сильно помешали мистеру Брону продолжать. Очевидно, леди Карбери хотела намекнуть, что из них двоих по крайней мере он достиг той жизненной поры, когда нелепо помышлять о любви. На самом деле редактор «Утреннего завтрака» не так давно разменял шестой десяток, был моложав, мог с удовольствием пройти четыре мили и больше, катался в парке на лошади не хуже любого сорокалетнего, а после работал до четырех-пяти утра с той легкой ровностью, какая дается лишь крепким здоровьем. Думая о себе и своих обстоятельствах, мистер Брон не видел, отчего ему нельзя влюбиться.

– Надеюсь, по крайней мере мы с вами знаем друг друга близко, – промямлил он.

– О да, потому я и обратилась к вам за советом, чего не решилась бы сделать, будь я молода.

– Я не совсем понимаю почему. Это, впрочем, не имеет отношения к тому, что я хочу сказать. Мои слова о том, что мы уже не так молоды, – глупый трюизм.

– Я так не подумала, – с улыбкой ответила леди Карбери.

– Или были бы трюизмом, не собирайся я продолжать. – Мистер Брон загнал себя в затруднительное положение и не мог сообразить, как из него выбраться. – Я собирался сказать, что, надеюсь, мы еще не слишком стары для… любви.

Бедный старый дурачок! Чего ради он выставляет себя таким болваном? Это было даже хуже поцелуя – труднее отмахнуться и забыть. Вероятно, здесь автор хроники должен сделать небольшое пояснение: леди Карбери и на миг не подумала, что редактор «Утреннего завтрака» предлагает ей руку и сердце. Она знала (или воображала, будто знает), что пожилые мужчины склонны объясняться в любви и ломать патетическую комедию. Неприличие такого предложения ничуть ее не шокировало. Узнай она, что редактор признался в любви другой даме, она бы охотно включила эту даму в число своих приятельниц, дабы усилить собственное влияние на мистера Брона. Однако в ее планы не входило, чтобы перед ней разыгрывали беззаконную страсть, и она намеревалась это пресечь. Леди Карбери и помыслить не могла, что человек в положении мистера Брона – влиятельный, с большим доходом, полубог, перед которым заискивают и которого страшатся, – пожелает разделить ее невзгоды, безвестность и нищету. В таком поступке был бы пиетет, по ее мнению, мужчинам несвойственный и уж тем более невозможный по отношению к ней. Она так дурно думала о людях в целом, а равно о себе и мистере Броне в частности, что не могла вообразить подобную жертву.

– Мистер Брон, – сказала она, – я не ожидала, что вы воспользуетесь моим доверием, чтобы так мне досаждать.

– Досаждать вам, леди Карбери! Какой своеобразный выбор слов! По долгом размышлении я решил просить вас стать моей женой. Что в случае вашего отказа мне будет… досадно, и более чем досадно, сомнений нет. Что такой досадный для меня исход весьма вероятен, я полностью сознаю. Однако вам, чтобы выйти из положения, довольно просто сказать «нет».