Вован-дурак 2.0: Санитары Подземелий Хогвартса (СИ)

Не, ну ничего себе заявление! Не столько представилась, сколько поимела всем мозг, забив его не пойми чем. Заучить наизусть ВСЕ учебники? Во ботанить будет гражданка.

- Шеймус Финниган, – представляется Шеймус.

- Тони Гольдштейн, – отзывается Тони.

- А меня зовут Тонкс... просто Тонкс, – представляется Дора. – Только я уже на седьмом курсе.

- Жугдэрдэмидийн Гуррагча, – снова подмигивая Доре, «представляюсь» я, называя имя первого монгольского космонавта. Он и здесь, кстати, туда летал, даже несмотря на нахождение Монголии в составе России, довелось как-то почитать на досуге... Дора тем временем давится в кулак, из последних сил пытаясь не заржать на весь вагон, Тони и Шеймус тоже следом за ней еле сдерживают каменные лица, а вот у Гермионы глаза полезли на лоб.

- Жо...Дэ... Чего-чего? – удивлённо переспрашивает будущая «гриффиндорская всезнайка», явно не ожидавшая такого афронта. – Кто-нибудь объяснит мне, что означает это?

- А чё, нормальное имя, кто знает.

- Не могу понять, что за психом надо быть, чтобы выдумать эту дурацкую кличку! – завопила Гермиона, даже не понимая, что люто оскорбила этим самым весь монгольский народ. Не, эта зануда и моралистка явно будет доставлять нам всем одну лишь большую головную боль. – Кто-нибудь из вас знает, на какой факультет попадёт? Я навела кое-какие справки, и надеюсь, что буду учиться в Гриффиндоре. Судя по всему, он самый лучший; я слышала, что там учился сам Дамблдор, но полагаю, что попасть в Равенкло было бы не так уж плохо… В любом случае, нам лучше пойти и поискать жабу Невилла. Знаете, вам всем лучше переодеться, думаю, мы скоро приедем.

Гермиона и Невилл исчезли так же быстро, как и появились.

- Вам лучше, вам лучше, ёкхарныбабай... – передразниваю заучку. – Задницей чую, что не учёба будет в компании таких, как вот это вот лохматое недоразумение, а сплошной вынос мозга и непреходящая головная боль у всех, кому не посчастливится с ней связаться.

- И не говори, – согласно кивает Дора. – Всего ничего пообщались, а у меня в голове уже каша. Кстати, а что ты за имя ей называл?

- Имя первого уроженца Монголии, полетевшего в космос. Мне показалось весьма сомнительным, что она может его знать. Как выяснилось, я не ошибался.

- Не ошибался он, – прыснула Дора. – А мне-то чего стоило, чтобы не заржать? Я-то, в отличие от неё, знаю, что это ты так решил над ней приколоться!

- Вы ещё слышали, что она сказала? Хочет пойти учиться в Гриффиндор только лишь потому, что там учился Дамблдор? Меня терзают смутные сомнения… Похоже, доверие к власть имущим у неё такое, что она без зазрения совести будет стучать, как дятел по дереву, на всех и на всё, что ей покажется неправильным, лишь бы выслужиться перед начальством. Как есть готовый барабан[19], власть имущие таким страсть как рады.

- Кому ты это говоришь, кому? – отвечает Тони. – У меня из-за таких, как вот эта Гермиона, погибла вся семья моего дедушки. Когда после войны создавали Израиль, мои прадедушка и прабабушка собрались ехать. Ждали только дедушку, служившего в армии, но он, вернувшись, увидел только их могилы. Как оказалось, давний знакомый прадеда очень завидовал нашей семье, и по надуманному поводу добился сдачи их в полицию. Прадед умер от побоев вскоре после возвращения домой, а прабабушка не смогла жить одна… Дом к возвращению дедушки, конечно же, ограбили и перепродали чужим людям. Так что эта шармута[20] Грейнджер пусть охмуряет кого-нибудь другого, мы уже пуганые.

- Понимаю тебя, друг, иметь дело со стукачами не хочется никому. Вот увидите, много друзей она так и не найдет, из-за этого будет жутко на всех обижена и с возрастом станет мстить всем и каждому.

Не скажешь ведь, что такого же плана на моей памяти были правозащитники ельцинского периода, исходившие ядовитой слюной от одного лишь положительного высказывания про что-нибудь русское. Впрочем, правозащитники и прочие поборники прав меньшинств – они все такие, на всю голову ушибленные, в «благополучной» Европе их и в прошлый раз тоже навалом было. Так что не первая она, та Грейнджер, и не последняя.

Холмы за окном превратились в горы, начало смеркаться.

Дверь в купе открылась снова. На этот раз вошли трое, один чрезвычайно бледный и худой, без малейшего признака загара на холёной морде лица, причём похоже на то, что ещё и накрашенный, точно выходец из какого-нибудь благородного аристократического петушатника[21], и при нём двое с выражением лиц «а еще я туда ем» и комплекции соответствующей. Петушок, видать, типа местный авторитет, а эти двое громил при нем – типа охранники.

- Это правда? – с порога заявил петушок. – По всему поезду ходят слухи, что здесь едет Гарри Поттер. Так это ты?

- А чё надо-то?

- Это Крэбб, а это Гойл, – бледнолицый представляет своих бугаёв. – А меня зовут Малфой, Драко Малфой.