Вован-дурак. Киносценарий (СИ)

МАЙОР: Твою же мать! (ударил кулаком по столу) Скажи честно, не выдумываешь ли ты всё это? Какие, мать..., львовские рагули? Откуда во Львове возьмутся западэнцы... все же знают, после войны нам пришлось заселять Карпаты заново. Те самые рагули таких дел там натворили, что товарищ Сталин сам лично распорядился отвесить им полной мерой всё, что полагается по Уголовному кодексу. Так что сейчас у нас на Колыме легче западэнца встретить, чем в Карпатах. Или вон, здесь, в Лондоне, видел, наверное, тамошний майдан? И по Дню Победы... у нас как раз девятого мая День Победы, только год сорок четвертый, на год раньше, чем ты сказал.

ГАРИК: Точно так всё и было, тащ майор. Дед у меня в тех краях воевал, Сандомир, Берлин, Прага.

МАЙОР: А дальше что? Осада Рура, Рейнская операция, Штрассбург? Или ранили его?

ГАРИК: А дальше всё, война закончилась, когда наши в Берлин и Прагу вошли.

МАЙОР: Бля-а-а-а, задал ты мне задачу, Штирлиц. Теперь или грудь в крестах, или голова в кустах. Короче, Вован, рассказывай всё как есть, как ты помнишь, а я попробую понять, правду ты мне сказал, или брешешь, как мерин сивый. Только с самого начала.

ГАРИК: Хорошо, тащ майор. Значит, так. Обстоятельства попадания такие, как и были, напился от горечи разлуки, просыпаюсь уже здесь...

Речь Гарика стихает, он что-то беззвучно говорит, майор записывает, всё это сопровождается песней «Исповедь» Михаила Круга...

Я сегодня в церкви старой

Перед батюшкой стою,

Взгляд ловлю его усталый,

Как свеча, в огне горю,

Ведь пришёл сегодня к Богу

Я покаяться в грехах,

Хоть болит душа немного,

Только мне неведом страх...

Отпусти мне, батюшка, грехи,

Знаю, у меня их очень много,

Выслушай, прошу, и помоги,

Ведь хочу покаяться пред Богом.

Не тая, всю правду расскажу,

Исповедь мою, прошу, послушай,

На алтарь тебе я положу

Свою искалеченную душу.

На алтарь тебе я положу

Свою искалеченную душу...

В старой церкви пахнет воском,

Я не в силах промолчать,

Совершать грехи так просто,

Но непросто искупать,

Только батюшка ответил:

«Кто сегодня без греха?

Кто сегодня чист и светел,

Кто душою не солгал?»

Свой нательный старый крестик

Я ни разу не снимал,

От печали и болезней

Он не раз меня спасал.

Ошибался, было дело,

Я не раз сходил с пути,

Жизнь такая надоела,

Святый Господи, прости...

Отпусти мне, батюшка, грехи,

Знаю, у меня их очень много,

Выслушай, прошу, и помоги,

Я хочу покаяться пред Богом.

Не тая, всю правду расскажу,

Исповедь мою, прошу, послушай,

На алтарь тебе я положу

Свою искалеченную душу,

На алтарь тебе я положу

Свою искалеченную душу...

Музыка стихает, майор дописывает протокол и ставит в конце «С моих слов записано верно», передаёт Гарику на подпись.

МАЙОР: Короче, так, Гарик Вованыч. Одно из двух, или это все на самом деле так и было, или ты все это выдумал, но специально репетировал. Однако для вранья все тобой сказанное слишком связно и правдоподобно. Значит, и вправду не засланный казачок, а жертва обстоятельств. Многие из тех, кого ты упомянул, и в самом деле у нас были, и речи говорили похожие. Ну, а Путин, Владимир Владимирович, который в твоей истории в двухтысячном стал Верховным, у нас недавно назначен зампредом КГБ с присвоением очередного звания «комиссар госбезопасности второго ранга». Значит, так. Твою тему я беру в разработку, показания передам по адресу, пусть там решают. Сам-то для себя чего желаешь?

ГАРИК: Репатриации в Советский Союз. Не по своей воле я сюда попал, так по своей желаю отсюда убраться.

МАЙОР: Это уж как мое начальство решит, хотя буду ходатайствовать, чтобы разрешили, и бумаги передам вот эти. За неделю должны решить, и я тебя вызову. А пока тебе для ознакомления даю учебное пособие... (снимает с полки книжку «История СССР», передаёт её Гарику)... Прочитать и проштудировать. Если хочешь получить советское гражданство, то будешь сдавать историю. Хотя, может быть, как советский в прошлом гражданин, желающий репатриации, и получишь какие-то льготы, но особо не рассчитывай, решать тут всё равно не мне. Что смогу – то сделаю.

ГАРИК: Спасибо, тащ майор.

МАЙОР: Не за что! Иди, тебя еще там Степан Григорьич вроде как ждет. К нему в пятьсот шестнадцатую каюту. Ему, кстати, можешь сказать, кто ты и откуда, ну, как сюда попал и так далее, но без подробностей, естественно, это я ему сам объясню, а вот остальным, до моего разрешения, категорически нет. Биографию ещё будем придумывать. Всё, в следующий раз вызову.

ГАРИК: Тащ майор, разрешите идти?

МАЙОР: Иди уже, Гарик Вованыч.

Гарик выходит из кабинета майора и идёт искать Никонова.

НИКОНОВ: Ну что?

ГАРИК: Всё в порядке, Степан Григорьич. Тащ майор разрешил кой-чего Вам рассказать.

НИКОНОВ: И?

ГАРИК: В общем, никакой я не англичанин. Наш я, русский. А сюда как попал? Напился с горя, от того, что та, которую я любил, бросила меня, да вот по такой вот пьяной лавочке душа в другую тушку и перескочила.

НИКОНОВ: Бывает, бывает, хоть и причина неприятная. Но по тебе оно, в общем-то, и видно, что никакой ты не англичанин. Это всё?