Вован-дурак (СИ)

- Господи, ты что, не знал? На твоём месте я бы всё о себе выяснила, - не, эта зануда явно будет делать мне большой головной боли. — Кто-нибудь из вас знает, на какой факультет попадёт? Я навела кое-какие справки, и надеюсь, что буду учиться в Гриффиндоре. Судя по всему, он самый лучший; я слышала, что там учился сам Дамблдор, но полагаю, что попасть в Равенкло было бы не так уж плохо… В любом случае, нам лучше пойти и поискать жабу Невилла. Знаете, вам всем лучше переодеться, думаю, мы скоро приедем.

Гермиона и Невилл уходят.

- Знаете, друзья, вы как хотите, а я категорически не желаю учиться в одной группе с ней. Это будет сплошной вынос мозга и непреходящая головная боль у всех без исключения, кому не посчастливится с ней связаться.

- Ты прав, Гарри, — поддерживает меня Дора. — Всего ничего пообщались, а у меня уже каша в голове. Учиться, конечно, надо, но не до такой же степени.

- Вы еще слышали, что она сказала? Хочет пойти учиться в Гриффиндор только лишь потому, что там учился Дамблдор? Похоже, доверие к власть имущим у нее такое, что она без зазрения совести будет стучать учителям на своих друзей, лишь бы выслужиться перед начальством. Фашистское гестапо было бы очень радо такому осведомителю.

- Кому ты это говоришь? — отвечает Тони. — У меня из-за таких, как вот эта Гермиона, погибла вся семья моего дедушки. Они тогда в Голландии жили, их сдал школьный приятель моего прадеда, как оказалось, работавший на гестапо, и они все попали в Освенцим. Спасся только дедушка, потому что еще в сороковом перебрался в Англию. Я тоже не желаю учиться с этой шармутой [22] Грейнджер.

- Понимаю тебя, друг, иметь дело со стукачами не хочется никому. Вот увидите, много друзей она так и не найдет, из-за этого будет жутко на всех обижена и с возрастом станет мстить всем и каждому.

Не скажешь ведь, что такого же плана на моей памяти были правозащитники ельцинского периода, исходившие ядовитой слюной от одного лишь положительного высказывания про что-нибудь русское. Впрочем, правозащитники и прочие поборники прав меньшинств — они все такие, на всю голову ушибленные, в «благополучной» Европе их и в прошлый раз тоже навалом было. Так что не первая она, та Грейнджер, и не последняя.

Холмы за окном превратились в горы, начало смеркаться.

Дверь в купе открылась снова. На этот раз вошли трое, один чрезвычайно бледный и худой, без малейшего признака загара на холеной морде лица, причем похоже на то, что еще и накрашенный, точно выходец из какого-нибудь благородного аристократического петушатника [23], и при нем двое с выражением лиц «а еще я туда ем» и комплекции соответствующей. Петушок, видать, типа местный авторитет, а эти двое громил при нем — типа охранники.

- Это правда? — с порога спросил бледнолицый петушок. — По всему поезду ходят слухи, что здесь едет Гарри Поттер. Так это ты?

- Он самый, — говорю. — А вы кто такие?

- Это Крэбб, а это Гойл, — бледнолицый представляет своих бугаёв. — А меня зовут Малфой, Драко Малфой.

М-да, а говорит-то как манерно, слова растягивает, ну точно петушок, и место ему — возле параши. Бить кулаками не будем, а вот обаполом — очень даже.

- Ты скоро поймешь, что одни колдовские семьи лучше других, Поттер, — продолжает тем временем Малфой. — Лучше не заводить друзей не того сорта. И я могу тебе в этом помочь.

- Интересно, мсье, и кого Вы имеете в виду под понятием «не того сорта»? — вопрошаю его.

- Да вот… хотя бы вот этих, что рядом с тобой, — воротит носом бледнолицый. — Я не ожидал от тебя, Поттер, что ты будешь водиться с жиденком и отродьем предателей крови.

- А ну-ка, повтори, что ты сказал? — вот чувствую, что начинаю закипать.

- То, что ты слышал. Еще раз повторяю, что тебе не стоит водиться с людьми не того сорта, — и он протягивает мне руку.

- Думаю, мсье, я и сам смогу разобраться, кто того сорта, а кто не того. Покорнейше благодарю, —, а жать руку ему все же не стал. Не по понятиям это, с петухами ручкаться. Зашквариться [24] можно.

- На твоем месте я был бы осторожнее, Поттер, — отвечает мне петух. — Если ты не будешь повежливее, то можешь кончить так же, как твои родители. Они тоже не знали, что для них хорошо. Будешь водиться с грязнокровками и предателями крови — сам станешь таким же.

- Деточка, а Вам не кажется, что Ваше место возле параши? — спрашиваю его.

- Что ты сказал?

- Слушай сюда, петушок, и потом не свисти, что не слышал. Ты это сам за собой и за своим базаром следи, а то докукарекаешься до того, что на парашу сядешь навечно, понял? Западло мне с тобой водиться, не по понятиям это. Будешь моих друзей чморить — тоже огребешь. Им я верю, как себе, они порожняк гнать не будут. А за базар ответишь в случае чего. И если будешь много кукарекать без разрешения — тоже.

Оба мордоворота понимающе переглядываются. Похоже, для них феня — это единственный понятный язык. А вот петушок, похоже, ничего не понимает.

- Ты за это ответишь, Поттер!