Вовка-центровой

Они вышли из плотной колонны рабочих, идущих к проходной, и пошли к двухэтажному зданию заводоуправления.

В заводоуправлении было не шумно, изредка по коридору проходили озабоченные сотрудники. Отец с сыном подошли к кабинету с надписью «отдел кадров» и, постучавшись, зашли.

— Здравствуйте, Марья Петровна, как поживаете? — улыбаясь, сказал Павел Александрович полной женщине, строго смотрящей на него из-под очков. — Вот привел своего охламона старшего, будет династию продолжать.

Марья Петровна улыбнулась и сразу стала совсем нестрогой теткой, которой явно нравится Вовкин отец.

— Паша, так он тоже проходит по разнарядке, что вчера мне спустили? Юный футболист? — спросила она, роясь в бумагах на столе.

— Так точно, Марья Петровна, — доложил отец и добавил: — Ну вы тут его оформляйте, а я побежал, надо успеть номер табельщику кинуть, а то опоздание впаяют.

Он выскочил за дверь, и Марья Петровна снова стала строгой внимательной кадровичкой.

— Ну-с, молодой человек, давайте мне все ваши документы.

Вовка протянул свидетельство о рождении и свидетельство о семилетнем образовании. Мария Ивановна внимательно ознакомилась с ними и вновь подняла свой взгляд на него.

— И кем же юный футболист хотел бы работать, не скажешь? — спросила она, улыбаясь.

— Так мы с отцом уже все обсудили, я хочу токарем работать, — сказал в ответ Вовка.

— Погоди, парень, сейчас посмотрю заявки по цехам, кого они требуют. Ага, вот в цеху металлоконструкций на вспомогательном участке есть возможность тебя устроить учеником токаря, и работа там интересная, каждый день что-то новое. Да и отец твой в этом цеху работает, так что направит на путь истинный, если что не так. Вот тебе ручка, чернильница, пиши заявление, на столе образец лежит, или тебе продиктовать?

— Нет, спасибо, Мария Петровна, я разберусь, — ответил Фомин и уселся писать заявление. Как он ни старался, но первое заявление запорол, когда-то наработанные за много лет навыки письма перьевой ручкой исчезли, и он посадил кляксу прямо посреди листа. Мария Петровна, видимо, списала это на счет волнения и не обратила особого внимания, хотя укоризненно покачала головой.

Второе заявление он все же кое-как накорябал. Кадровичка, посмотрев на его писанину, горестно вздохнула, но ничего не сказала, достала из сейфа тонкую серую трудовую книжку, каллиграфическим почерком вписала туда его данные и вручила ему для росписи. Потом она достала еще какую-то карточку и что-то долго записывала в нее.

— Номер приказа впишу потом, когда Иван Васильевич подпишет заявление, — пояснила она. — А сейчас вот тебе бумага, иди на проходную в отдел пропусков, там тебя оформят, выдадут табельный номер, и можешь дуть на участок, грамотей.

Вовка сказал спасибо и отправился на проходную, там он предъявил вахтеру свою бумагу, и тот без слов махнул ему в сторону дверей, где было написано «отдел пропусков». На его двери висел старый плакат, где строгий военный подносил палец ко рту, а надпись гласила: «Берегись шпионов». В практически пустом кабинете сидел однорукий мужчина в военном кителе с широкой планкой орденов. Он вопросительно глянул на вошедшего.

— Добрый день, мне бы оформить пропуск и табельный номер получить, — сообщил Фомин.

Начальник отдела улыбнулся.

— Не спеши, не так все быстро, давай сюда свои бумаги.

Он от корки до корки прочитал все его бумажки, после чего достал огромный гроссбух и аккуратно вписал туда его данные, потом так же медленно и тщательно выписал пропуск и выдал табельный номер.

— Вот теперь уже всё, можешь идти на свой участок, я сейчас мастеру позвоню, чтобы тебя ожидал. Дорогу-то найдешь?

— Ну, если вы объясните, наверно, найду, — ответил Вовка и после непродолжительных объяснений отправился искать свое место работы.

Он шел по широкой дорожке, выложенной утрамбованным шлаком, к огромному цеху, откуда уже доносились звуки работающих механизмов. Зайдя внутрь, он был разочарован, ничто не напоминало ему те цеха, где ему довелось работать в прежней жизни. Довольно низкие потолки, с закопченными грязными стеклами окон, никакой приточно-вытяжной вентиляции. Широкие ворота были открыты настежь. Шум и лязг были со всех сторон. Он шел по широкому проходу и периодически спрашивал про вспомогательный участок цеха металлоконструкций. По дороге он сунулся в боковой проход, думая, что, может быть, ему надо пройти туда, но тут же был схвачен за шкирку пожилым охранником с винтовкой.

— Ты куда, пацан, намылился, ты вообще кто такой?

Пришлось доставать пропуск и объясняться. По-прежнему глядя на него с подозрением, охранник показал, куда ему идти, потом улыбнулся и сказал:

— Вот когда шестой разряд получишь, может, и в этом цеху будешь работать.

Но все же язык его, в конце концов, довел до цели. Он подошел к огражденному сеткой участку, где стояла небольшая бытовка, рядом с которой протянулись пара десятков станков, за которыми усердно трудились рабочие. За станками уже возвышалась кирпичная стена, в которой виднелись двери с надписью «столовая».

«Надо же, как повезло, — подумал он, — на обед далеко ходить не надо».