Что лирика? Быть может, сотыйЕе оценит и поймет:Здесь сердца дрогнувшие сотыХранят любви старинный мед.Что слава? Первый между ними,Ничтожный – как дитя в гробу,Из пыли медленно подниметПоэта хрупкую судьбу.Что книга? Редким береженныйЛарец с прерывной нитью строк,Последним служкою зажженнойКадильницы душистый вздрог.1924<9>. «Он сказал мне: «Видишь, ты чужая…»
Он сказал мне: «Видишь, ты чужаяПетербургской пламенной судьбе.Бурным гневом медленно сгорая,Этот город вспомнит о тебе».И еще сказал он: «НаканунеЛучших лет училась ты любви.И как только красный ветер дунет –Разлетятся ангелы твои».И закончил: «Маленькая, кто ты,Чтобы за руку я взял, любя:Посмотри, какою позолотойНаша слава ляжет на тебя».<1923><10>.«Вставали дни, дряхлел и падал Рим…»
Вставали дни, дряхлел и падал Рим,Росли названья славы и свободы,Но с византийским именем твоимСвязала я девические годы.Всё глубже раны варварским мечом,Но плещет имя крыльями покоя,И хорошо войти в прохладный домОт звона стрел, от пламенного зноя.Легки, как лани, стрелки на часах,Седеет прядь, журчат года глухие,И медленно качается в векахДарохранительница – Византия.<1923><11>. «…И снова затворилась дверь…»
…И снова затворилась дверьТвоей тоски, твоей свободы.Терпенье, улицы и годыШагами медленными мерь…Но не безумствуй, не кляни –Когда-нибудь из темной далиПридет и он, твоих сандалийДостойный развязать ремни.Начало 1920-х гг.ВТОРАЯ МОСКВА
Товарищу, назвавшему себя АЛЕКСАНДРОМ ФОКИНЫМ на пути Ростов/Дон – Москва, 2 сентября 1924 года
СЕДЬМОЕ НОЯБРЯ
Червонным золотом горит Москва.И – крылья алой лебединой стаи –Знамена плещут и шуршат слова,Всемирной новью пьяно зацветая.Когда б он встать, когда б он видеть мог,Едва раздвинув стены мавзолея,Как с каждым годом неизбежней срокЗемным плодам, что он с любовью сеял.Не призрак по Европе – плоть идетШирокоплечей силой, злой и голой. –Звени, звени сквозь вычурный фокстрот,Ближайших лет простая Карманьола!1924ДЖОН РИД