Воздушная битва за Севастополь 1941—1942

Тем временем резко ухудшилась ситуация в кавказских портах, откуда осуществлялось снабжение Севастополя. В ап­реле немцы бомбили Туапсе — 9, 10, 11, 13 и 19-го числа. Еще большие испытания пришлись на долю Новороссийска. Его атаковывали 9 и 10 апреля, а с 18-го налеты стали практиче­ски ежедневными, иногда даже дважды в сутки — днем и в ночное время. В Новороссийске затонули транспорт «Кали­нин» (4156 брт) и два буксира. Кроме того, в результате всех вышеописанных налетов получили повреждения эсминец «Способный», транспорты «Кубань», «Потемкин», «Курск», «Эльбрус» и «Димитров» (не путать с «Георгием Димитровым», потопленным в Севастополе еще в марте). Вне всякого со­мнения, этот тур бомбардировок имел прямое отношение к готовившейся немцами операции по разгрому войск Крым­ского фронта — так они стремились прервать сообщение ме­жду Новороссийском и Керчью, для надежности выставив и в Керченском проливе и в Цемесской бухте донные мины. Не­смотря на то что налеты немецкой авиации повторялись еже­дневно как по шаблону и без истребительного прикрытия, противник встречал довольно слабое противодействие в воз­духе. По состоянию на 22 апреля, то есть в разгар налетов, на аэродроме в Анапе находилось 45 истребителей (16/8 ЛаГГ-3, 17/11 МиГ-3, 8/6 И-16, 4/3 И-153), на аэродроме Лазаревское под Туапсе — 9 (1/0 ЛаГГ-3, 1/0 МиГ-3, 4/4 И-16, 3/3 И-153). При этом следует иметь в виду, что расстояние от Анапы до Новороссийска составляло 42 км, а сами базировавшиеся там истребители, помимо ПВО Новороссийска, привлекались также к прикрытию судов на переходе в Керченский пролив и сопровождению ударных самолетов, когда они действовали по заданиям Крымского фронта. Только зенитчики и пере­хватчики ПВО Новороссийска доложили о не менее чем 30 сбитых бомбардировщиках противника, но немецкое коман­дование, естественно, не подтверждает таких больших утрат. Сбитой признается лишь одна машина из группы I/KG51 (дей­ствовала на театре с 3 апреля), и понятно, что такой уровень потерь не мог заставить немцев отказаться от повторения воздушных рейдов. Переломной точкой, по-видимому, стало 28 апреля, когда в рейд на порт отправилось несколько десят­ков «юнкерсов» из I/KG51 и III/LG1. Немецкий историк Янсен составил со слов командира экипажа группы III/LG1 обер-лей­тенанта Рудольфа Пухингера (Puchinger) следующее описа­ние этого рейда:

«Новороссийск стал первым тяжелым переживанием в России. Со своей группой Ju-88 они пролетели сотни кило­метров и сделали целью своей атаки порт с причалами и ско­пление кораблей. На них набросились истребители и открыли сильный огонь. Кувыркаясь и стреляя, они висели над рай­оном цели. Справа и слева в пике завывали моторы. В зерка­ле визира быстро бежал горизонт, горы, город и порт, пока в нем не появился причал, покрытый толпами людей в коричне­вой форме, танками, висевшими на цепях кранов, и горами ящиков с боеприпасами. Бомбы упали. На выходе из пике Ju-88 круто пошел вверх. Впереди в кабине спину плотно прижало к спинке сиденья. Радиста потянуло назад, и на се­кунду они оказались беззащитными, предоставленными ис­требителю, который подлетел сбоку и выпустил целую оче­редь по плоскостям и фюзеляжу. Осколки попали радисту в левую часть груди, и его голова поникла вперед. Со своего места в передней кабине сорвался штурман, схватил второй пулемет в турели, снял его с предохранителя и начал стре­лять. Трасса танцевала. Новая атака истребителя. Экипаж пи­кирует, чтобы увеличить свою скорость. Стрелок вел огонь из гондолы, но затем с помощью индивидуального пакета он пе­ревязал радиста, у которого вот-вот могло остановиться ды­хание. Они были вынуждены искать аэродром с врачом и по­мощью. Вокруг кружили советские истребители. Двое атако­вали спереди, но пролетели мимо. Давно уже экипаж отбился от группы и был предоставлен сам себе. Ему помогло уйти от Советов мастерское видение боя на виражах. Борьба дли­лась более часа. Потом они оторвались от преследования и приземлились». К тому времени радист обер-ефрейтор Вер­нер Хуке (Huke) уже скончался от ран. По результатам налета советские истребители записали на свой счет 11 сбитых «юн­керсов», зенитчики — восемь. На самом деле полностью по­терянными оказались лишь две машины из I/KG51, причем одна из них с экипажем — в результате таранного удара МиГ-3 7-го иап, пилотировавшегося сержантом Севрюковым. Пять немецких и один советский авиатор погибли. Указом от 23 ок­тября 1942 г. сержанту Л. И. Севрюкову посмертно было при­своено звание Героя Советского Союза.