Воздушная битва за Севастополь 1941—1942

Войска отошли на второй рубеж. Резервы и пополнение не получены. Снарядов 107-мм корпусной артиллерии, 122-мм гаубиц, 82-мм минометных нет. Остальной боезапас на исхо­де. На 20 декабря с целью усиления частей, действующих на фронте, вводится личный состав кораблей, береговых и зе­нитных батарей, аэродромной службы и т. д.

Дальнейшее продолжение атак противника в том же тем­пе — гарнизон Севастополя продержится не более трех дней.

Крайне необходимы поддержка одной стрелковой дивизи­ей, авиацией, пополнение маршевых рот, срочная доставка боезапаса нужных калибров».

Севастопольская авиация в этот день делала все, что мог­ла. Даже ДБ-3 начали совершать дневные вылеты без истре­бительного прикрытия, а звено Корзунова бомбило наземные цели шесть раз (в 10.45, в 12.34, в 14.00, в 15.23, в 16.30 и в 17.31). Экипажи практически не покидали самолетов, на них только успевали подвешивать новые бомбы, и они снова под­нимались в небо. За день пилоты сухопутной авиагруппы со­вершили 125 самолето-вылетов и сбросили на голову врага шесть ФАБ-250, 194 ФАБ-100 и более 1100 осколочных авиа­бомб калибром 25 и 2,5 кг. В этот день результаты действий оказались более значимыми — по докладам летчиков, про­тивник лишился двух бронемашин, 20 автомашин, 26 повозок, 22 зенитных орудий и пулеметов, потерял до двух батальонов пехоты. Один из вылетов пришелся на аэродром Саки, где ба­зировалась торпедоносная эскадрилья 6/KG 26, но понесен­ный ею ущерб неизвестен. Немецкая авиация действовала в этот день гораздо менее интенсивно, чем в первые два. Бом­бардировщики группами от двух до шести машин (очевидно, именно столько исправных самолетов имелось в эскадрильях к середине декабря 41–го) бомбила и обстреливала позиции наших войск в районе селений Камары и Камышлы. Всего за день посты ВНОС насчитали около 60 самолето-пролетов. Весьма характерно, что ни один из бомбардировщиков не ри­скнул показаться над портом, а «мессершмитты» показали полную беззубость в вопросе прикрытия собственных войск от ударов с воздуха.

Каких бы успехов ни добилась советская авиация, ее уда­ров было недостаточно, чтобы остановить немецкое наступ­ление. Силы же защитников были на исходе. Армейский ре­зерв уже весь находился в бою, а перебросить войска с дру­гих участков фронта генерал Петров не решился — не будучи уверен в надежной работе разведки, он допускал, что против­ник только и ждет этого, чтобы нанести новый сильный удар в другом месте. В очередной раз прочесали тыловые подраз­деления, включая личный состав авиаремонтных мастерских и строительной роты ВВС, что позволило влить в обороняю­щиеся войска к утру 20 декабря пять батальонов и три роты маршевого пополнения. Это позволило продержаться еще день. Тем временем отреагировала Ставка. Своей директи­вой № 005898 она подчинила СОР Закавказскому фронту, сделав, таким образом, его командующего ответственным за оборону города. Ему предписывалось немедленно прислать в Севастополь маршевое пополнение, боеприпасы, а также вы­делить одну стрелковую дивизию. Октябрьскому приказали немедленно вернуться в Севастополь во главе отряда кораб­лей огневой поддержки. Все пункты этой директивы были не­замедлительно выполнены за исключением одного: «Оказать помощь Севастопольскому оборонительному району авиаци­ей Закавказского фронта силами не менее пяти авиаполков». И дело здесь было не в неисполнительности подчиненных, а в том, что аэродром Херсонесский маяк и так был до предела заставлен авиатехникой, а действовать с аэродромов Кавказа могли только дальние бомбардировщики без истребительно­го прикрытия. Одновременно по своей линии нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов дал такие же указания кавказской группе ВВС ЧФ. В ночь на 20-е из Анапы в Севастополь перелетели еще три Пе-2, три Ил-2 и семь Як-1. Последние относились к 3-й эскадрилье свежесформированного 7-го иап. Для того чтобы освободить для них место на аэродроме, на Кавказ отправили все исправные самолеты 11-го шап (шесть И-5, один КОР-1 и один Р-5). Севастопольская авиагруппа решительно приоб­ретала «дневной» характер.