Воздушная битва за Сталинград. Операции люфтваффе по поддержке армии Паулюса. 1942–1943

Подготовка к воздушной операции напоминала приготовления к сухопутной. Вновь переброшенные истребительные и штурмовые авиаполки скрытно размещались на удаленных от линии фронта аэродромах, а матчасть тщательно маскировалась. Так, истребительные полки размещались не менее чем в 45 км от передовой, а штурмовики – не менее чем в 80 км. При этом бросать в бой «свежие» части категорически запрещалось, чтобы они могли в час «X» наносить удары по врагу всеми имеющимися силами. Подготовка к воздушной операции началась 2 октября и продолжалась три недели. Заблаговременно были созданы неприкосновенные запасы горючего и боеприпасов.

Боевой состав 8-й воздушной армии по состоянию на 19 ноября 1942 г.[50]

Подобным довольно скромным силам штаб СтФ поставил задачу в ходе предстоящей операции «подавить огневую систему и разрушить оборонительные сооружения на всю глубину прорыва», а затем «обеспечить проход всей глубины обороны противника», попутно прикрывая наступающие части. Согласно плану воздушной операции, в первый день наступления 8-я В А должна была выполнить 647 вылетов, в том числе 309 штурмовиками и бомбардировщиками и 338 истребителями, во второй – 520 вылетов (половину ударными самолетами и половину истребителями), на третий – 448 вылетов (200 штурмовиками и истребителями и 248 истребителями).

Глава 11 Кольца «Урана» и контейнерная математика

Где взять 1000 «Юнкерсов»?

Больше всего штабистов и командиров люфтваффе в начале ноября беспокоила погода. Зима, уже начавшаяся на севере России, все увереннее вступала в свои права и на юге. Метеоролог эскадры KG55 Фридрих Фобст с напряжением изучал последние данные о погодных изменениях на Восточно-Европейской равнине: «Мы пережили благоприятное лето и осень, люфтваффе господствуют в воздухе. Поэтому с растущей озабоченностью мы ждали грядущего периода непогоды, которому суждено было стать союзником русских – у нас-то в этом случае крылья были связаны».

Начиная с 4 ноября на обширной территории стали происходить изменения погодных условий. Протянувшаяся от Адриатики до Урала область высокого давления, под влиянием движущегося с запада антициклона, была оттеснена и распалась надвое. В результате потоки арктического воздуха хлынули на юг. 7 ноября холод достиг излучины Дона, в Сталинграде прошел первый снег, а температура воздуха опустилась почти до О градусов. Ночью 8 ноября столбик термометра на аэродроме в Морозовской, где располагался штаб KG55, внезапно упал до минус 15 градусов. Из-за периодического тумана в эти дни приходилось отменять некоторые вылеты. А в ночь на 9 ноября в районе Сталинграда ударил настоящий мороз в минус 18 градусов. Однако такие «рекорды» фиксировались только по ночам и в степной местности. В действительности в середине месяца в районе Сталинграда по-прежнему было относительно тепло: 0 – +3 градуса, и только по ночам происходили заморозки. Отметим, что в своих послевоенных воспоминаниях немцы сильно преувеличивали «лютые сталинградские морозы», о чем еще будет сказано ниже.

К 17 ноября под Сталинградом снова потеплело до +5 градусов, установились сильные туманы, затруднявшие видимость. При этом появившийся было лед на Волге полностью растаял. «Пасмурно, дожди, плохая видимость, сильное обледенение», – говорится в журнале боевых действий 6-й армии на следующий день. Примерно такая же погода стояла и 19 ноября.

Утром на аэродроме Миллерово унтер-офицер Людвиг Денц из KG27 получил приказ, невзирая на плохие погодные условия, лететь в сторону Дона и установить, что происходит на румынских позициях. Вскоре закамуфлированный в зимние цвета «Хейнкель» уже катился по взлетной полосе, перемешивая колесами грязь, оставшуюся после только что растаявшего снега. Поднявшись в небо, самолет направился к Дону сквозь сплошные облака. За стеклом кабины фонаря ничего не было видно, и штурман Людвиг Хафигхорст ориентировался только по приборам. Затем облака стали рассеиваться, внизу показалась коричневая степь.