Воздушная гавань

Единственным их преимуществом был слепой случай. Боевое судно Авроры вынырнуло из тумана почти в двух тысячах ярдов от «Хищницы», — хотя, как Гримм счел нужным отметить, спустись они атаковать под стандартным углом вместо бесстрашного нырка Кеттла, боевой крейсер «Итаска» возник бы лишь в какой-то сотне ярдов к ее левому борту. Капитан, как бы его ни звали, разместил свое судно на весьма удачной позиции — в конце концов, приватир Копья Альбион мог спикировать на торговый крейсер под любым углом, и заранее знать, с какой стороны ожидать нападения, капитан «Итаски» никак не мог. Но он все-таки перехитрил Гримма, успешно предсказав направление атаки. И это не было простым совпадением, ведь умные капитаны сами творят свою удачу.

— Кеттл! — рявкнул Гримм. — Ныряем, живо!

Этот внезапный приказ заставил рулевого остолбенеть, но его рука уже послушно тянулась к рычагам управления. Брошенный вниз недоуменный взгляд Кеттла уперся в разворачивающийся вдали широченный борт «Итаски», готовой дать орудийный залп.

Корабль вновь сорвался вниз, без всякого предупредительного маневра и многих застав врасплох. Люди кричали. Гримм видел, как лейтенант Хаммонд взмыл ввысь с палубы, с которой его связывал только страховочный леер: чтобы обеспечить дробную стрельбу, командующий офицер должен был метаться от орудия к орудию, поочередно выкрикивая приказы. Убедившись, что Хаммонд даже в пылу сражения не забыл о безопасности, Гримм поспешил восславить Всевышнего.

На какой-то миг Гримм уже вообразил, что ему удастся вообще избежать стычки с «Итаской», — но тут, когда Хищница» уже достигла верхнего слоя облаков, боевой крейсер открыл все-таки огонь.

По флотским меркам, корабль Гримма был довольно небольшой целью: если говорить о массе, «Хищница» едва превосходила простой рейдер. К тому же она шла довольно быстро и под приличным вертикальным углом. Учитывая то, как далеко вынырнула «Итаска», потребовался бы чертовски умелый или удачливый канонир, чтобы нанести точный удар по такой цели, — и особенно теперь, когда глаза всей ее команды приспособились к мгле тумана и внезапно были ослеплены ярким светом, пронизавшим аэросферу.

Канонир на борту «Итаски» оказался опытен. Или на редкость удачлив.

Выстрел тяжелой пушки боевого крейсера пробил дыру в защитном покрове «Хищницы» с легкостью камешка, пущенного сквозь паутину. Снаряд разорвался у верхушки последней из верхних мачт, и лишь крутой угол возобновленного пике «Хищницы» сумел уберечь судно от мгновенной гибели. Взрыв полностью снес верхние мачты корабля, и кружева пламени разбежались в стороны, жадно уплетая на своем пути остатки защитного покрова. Вниз посыпались куски металла вперемешку со щепками, и Гримм услыхал возгласы ужаса и боли: облако смертоносных осколков накрыло орудийные расчеты правого борта. Шрапнель задела кристалл третьей пушки, и та исчезла в зелено-белой вспышке, уничтожив своих канониров и оставив в борту судна зияющую рану в добрую дюжину футов шириной. Аэронавт по фамилии Ариксон, состоявший в одном из ближайших расчетов, отчаянно закричал, когда кусок палубы, к которому крепился его страховочный леер, полетел прочь от «Хищницы», унося его с собой. В следующий миг и сам человек, и его крик растворились во мгле: бурлящее море тумана вспучилось вдруг, чтобы поглотить «Хищницу» целиком.

— Маневр уклонения! — отдал приказ Гримм. Пропавшие из виду пушки «Итаски» еще продолжали грохотать, и он слышал голодное шипение проносившихся совсем близко зарядов, которые зловещими всполохами озаряли глубины плотного тумана вокруг «Хищницы». Единственное попадание по касательной не нанесло ей, к счастью, серьезного ущерба. Тридцать вражеских пушек прочесывали мглу наугад, и Гримм не сомневался, что сейчас боевой крейсер ложится на правый борт, подставляя вероятную траекторию их спуска под огонь своих канониров. Если везучему наводчику или кому-то из его товарищей снова улыбнется удача, «Хищница» уже никогда не вернется домой, чтобы увидеть пристань Копья Альбион.

Стоило сомкнуться вокруг них студеной толще мглы, как Кеттл задергал рычаги управления, резкими рывками прокладывая извилистый маршрут спуска. Гримм же, стараясь при этом не прекратить дышать, с напряжением ждал нового вражеского залпа, который сведет окончательные счеты с ним самим и с остальной командой. Все это время «Хищница» пела туманам о своем непокорстве: тон менялся с каждым новым поворотом руля, и песня эта таяла за кормой, подобно отзвуку насмешливого смеха.

Гримм стиснул кулаки и скрипнул зубами. Кораблю вольно было дурачиться, но порою он жалел, что «Хищница» не способна сперва подумать, а стоит ли напрасно подначивать врага. Тут уж ничего не поделаешь. Гримму оставалось лишь уповать на то, что туманы мезосферы приглушат и размажут звуки, не выставив их источник удобной мишенью для канониров «Итаски».

Он выждал так долго, насколько мог отважиться, — еще почти с минуту, — и только тогда отдал новое распоряжение:

— Стоп!