Воздушная кукуруза

— Это привычка, с детства меня приучали двигаться осторожно, плавно и строго по делу. Постоянный визуальный контроль за всеми движениями, при моем диагнозе это важно. До трех лет я ломала руки, ребра и ногу. После трех вот только второй случай. Бабуля всегда со мной, у нас особая гимнастика, ну и все такое. — Она продолжала смотреть фото, которых набралось около двух сотен. Мы с Ириной молча ждали. Я наблюдал за руками и лицом девушки. Вдруг пальцы дрогнули, зрачки расширились.

— Что? Ты увидела? — Я подался вперед. На лбу девушки блеснули бисеринки пота, она откинулась на спинку кресла.

— Да это та, первая девушка. Я уверена. Посмотри, она и правда похожа на меня! — протянула мне фото. Я взял карточку, перевернул, на обороте значилось Татьяна Коробейникова, 19 лет, ушла и не вернулась в сентябре 1995-го.

— Когда ты видела тот сон?

— Учебный год только начался, я была в восьмом классе. Скорее всего, вторая половина сентября.

— Все сходится. Значит, девушка убита. Давай смотри дальше, за два месяца пропало немного, всего шесть человек.

Лина взяла фотографии, разложила на столе и сразу же выбрала два фото: одно плохого качества, девушка снята на улице, в джинсах и легкой куртке. Лицо видно плохо, длинные волосы перекинуты через одно плечо вперед. Второе из совсем новых, за последние дни.

— Светлана Соколова, ух ты, как в песне! Северореченск, пропала десять дней назад, 18 лет, лесной колледж. Опять в яблочко. И Нина Павлова, 20 лет, студентка, 2 курс. Заявление подали три дня назад, а пропала как раз в праздничные дни. И что же нам делать, милые дамы?

— Может быть фоторобот этого мужика и в розыск?

— Вы первокурсницы? Это видно. Не все так просто. Трупы не найдены, убийств как будто и не было. Свидетелей из снов привлекать нельзя.

— Ну что же делать то? Ты же сам убедился, он убивает по-настоящему! Я не хочу этого больше видеть! — Слезы бежали по её щекам, а жгли моё сердце.

— Успокойся, я подумаю.