Воздушные грани

Я помню, как всегда мы ели на веранде за огромным столом, покрытым старой кружевной скатертью; украшали елку, которую папа приносил из Ортеркского леса каждый год; играли в гостиной с Чаком в приставки, и я зачастую выигрывала, а Сэм смотрела на нас, как на дураков и говорила, что надо думать об учебе, нам все таки уже больше пяти. Но это все кончилось. После того, как Сэм закончила школу и поступила в институт жизнь стала совсем другой, родители еще больше ушли в работу и часто мы с братом были предоставлены сами себе и музыке.

На тарелке лежал яблочный пирог, а в голове одна за другой проносились мысли о том, что со мной будет сейчас и как же хочется вернуться в то время, когда показывали телепузиков по тв.

Элла потрепала меня по плечу:

– Несс, пошли в твою комнату, там и поговорим.

Я кивнула, отпила из кружки уже холодный чай и встала. Голова не кружилась, и я автоматически пошла к себе, по тому пути, по которому уже ходила тринадцать лет, с тех пор, как мне сделали свою собственную комнату. Я не надеялась увидеть ее неизменной, все здесь поменялось, и как я думала-моя комната не исключение.

Поднявшись наверх я подошла к двери. И она здесь была уже не та: это была совершенно новая дверь, подобная такой, какие ставят в жутко богатых домах, резная, благородного бордового цвета, с магнитной табличкой, на которой можно оставлять заметки. Мой отец всегда был против дорогих убранств, не то что его мать. Он сам вырезал любую мебель, двери-все, даже если на то, требовалась помощь двенадцати его друзей, пять месяцев и чешуя дракона.

Я повернула ручку и с ужасно бьющимся сердцем вошла в комнату. Зажмурившись, я переступила через проход. Глаза открылись и страх улетел далеко в космос. Все также и даже немного лучше. Моя огромная кровать с мятным плюшевым пледом стояла посередине. Слева от нее в углу стоял мой прозрачный письменный стол, обычно на нем лежал ноутбук, учебники и различные записки и фото под столешницей. Рядом стоял пушистый пуфик-великан, с ящиком тайником, где я хранила все фотоальбомы, дневнички и прочую памятную ерунду.

Окно с подоконником-диванчиком также было около кровати. Я обожала это место, оно казалось мне чем-то волшебным, ведь окно выходило в наш чудесный сад, который сам по себе был неким мистическим миром для меня: казалось феи и гномы появляются тут время от времени. Но сейчас, глядя в окно, я подумала, что это все глупости – я слепо предала свою веру в волшебство.

Подушки с разноцветными мохнатыми чехлами так и манили, но мне совсем не хотелось сейчас сидеть и мечтать. Рядом с кроватью, по правую сторону находилась тумбочка-моя детская розовая тумба, моя ровесница. Около двери, справа был туалетный столик, обычно с кучей косметики, которую Саманта клала туда, потому что было жалко выкинуть. В правом углу находилось электронное пианино, подаренное папой на прошлый новый год. О, как мне хотелось сесть и заиграть, но я даже и думать не могла об этом! Рядом находились две двери, покрытые когда-то мной блестящей флюоресцентной краской. О чем только может мечтать девочка? О такой комнате как у меня, вероятно. Но я никогда не мечтала, я могла делать здесь все, что хочу. И только сейчас я поняла, что действительно благодарна своим родителям за все, что имею!

Моя комната – с мятными рифлеными обоями, паркетным полом, блестящими светящимися дверями, пушистой мебелью и звездным потолком, не была такой, как прежде, признала я со страхом. «Боже, я не могу узнать здесь ничего! Ноутбука на столе нет, как и фото, учебников и записок. На стене не висят плакаты, на туалетном столике нет косметики, а вид в сад совсем иной.» Я поспешила забежать в ванную, здесь все осталось прежним, лишь свет показался мне ярче. Мой шкаф! Второй дверью был мой небольшой шкаф с комодом и полками для обуви. Честно, мне было страшно заходить туда, но я зашла. Шкаф оказался пуст, я отнюдь не была удивлена. А нет, что-то все-таки в шкафу было! Моя джинсовая куртка, а также джинсы, леггинсы и простая синяя туника-все висело в конце. Внизу валялась сумка от H&M и кеды Converse. Остались мои самые любимые вещи! Я вышла из шкафа. «Почему я чувствую себя так опустошенно? Не удивительно, такое ощущение, что меня просто обокрали!»

Бабушка все это время стояла у входной двери и смотрела на меня с взглядом полным сожаления и тревоги. Я хотела было сказать: «Ба, ты чего, ты же не виновата!», но передумала. «В чем она не виновата? ЧТО здесь произошло?!».

Элла не решительно заговорила:

– Я понимаю, здесь кое-что поменялось, но мы можем купить тебе другие вещи! Я имею ввиду одежду, косметику, а также телефон и остальное. Ты же не против?

– Бабушка, объясни мне еще раз все с того момента, как ты сказала, что я умерла. – «Как же я могла такое сказать? В голове не укладывается, будто это звучал совсем не мой голос!».