Воздушные разведчики

- Это почему же?! - переспросил кто-то.

- Немцам будет не до нас, - разъяснил Юра, - только успевай отбиваться от наших истребителей и бомбардировщиков да сматывай удочки...

- Хватит, пограбили наши города и села! Настал срок держать ответ! гневно сказал Попов.

Давно пора было расходиться, но мы все еще обсуждали радостное событие на нашем фронте. Разошлись, когда уже начинало светать. Я успел лишь снять хромовые сапоги, расстегнуть красивую коверкотовую гимнастерку - в день рождения я, разумеется, принарядился, - как вбежал возбужденный радист Миша Пономарев и сказал, чтобы я срочно отправлялся на аэродром. Позвонили из штаба, приказали послать на разведку экипаж Сугрина. Валентин и Евгений уже сидели в кузове грузовичка. Они не успели переодеться, лишь накинули на плечи меховые куртки-"американки" да сменили хромовые сапоги на унты.

Сон как рукой сняло. В радостном настроении мы

помчались на аэродром. Столь ранний и поспешный вылет Сугрина подтверждал весть о нашем наступлении. Помню, я спешно стягивал промасленные чехлы с моторов и кабин. Помню, как бегал по плоскостям "тройки" - от горловины одного бензобака к другому, - проверяя, полностью ли самолет заправлен горючим, достаточно ли воды и масла. Я запыхался один без механика . и моториста, да и отвык от такой работы, давно доверяя ее помощникам. Помню, как "тройка" порулила по смоленской земле, скрылась в пыльном облаке, которое сама и подняла. Самолет как птица вспорхнул и растаял в предрассветной дымке.

Мои товарищи легко выполнили сложное задание. Они сразу почувствовали, что вражеские истребители заняты в жестоких боях с нашей штурмовой и бомбардировочной авиацией. Мощная оборона немцев, простиравшаяся далеко в тыл, дрогнула. Не хватало ни сил, ни времени на борьбу с одиноким советским воздушным разведчиком.

Сверху Сугрин и Романов увидели взломанные рубежи обороны, которые им не раз приходилось фотографировать. Они разглядывали колонны наших войск, двигавшиеся по шоссе уже западнее Витебска, и пришли к заключению, что крепкий орешек наконец-то расколот. Естественно, теперь нет нужды "давать кругаля" в сторону Полоцка, и разведчики взяли прямой курс домой через Витебск.

Город горел. Разведчики снизились. Радостные и взволнованные, они решили сделать победный круг над центром. Валентин прижал "пешку" еще ближе к земле. Увидев краснозвездный бомбардировщик, наши пехотинцы и танкисты начали махать руками, бросать вверх пилотки. И вдруг из церкви, что была в центре города, стали палить из зенитки недобитые гитлеровцы.

Первый же снаряд угодил в бензосистему. Из-под плоскости "тройки" показалось пламя. Сугрин быстро развернул машину на восток. Пламя разрасталось. Разведчики были уверены, что Витебск еще не взят, что им предстоит перелететь линию фронта, а поэтому надо тянуть и тянуть, пока есть возможность, до своей территории.

Вот и знакомая картина: изрезанная траншеями передовая. Теперь можно выбирать площадку для посадки. Пламя, однако, охватило уже левый мотор, подползло к кабине штурмана, к ящику с патронами. Да и бензобаки в любой момент могли взорваться.

- Садимся! - крикнул экипажу Валентин.

Впереди небольшой луг, за ним, кажется, гороховое поле. Вокруг, в пойме мелкой речушки, низкорослый кустарник. "Тройка" грубо приземлилась "на живот". Романов поранил лоб, ударившись о бронированную спинку кресла летчика. Все трое быстро покинули машину, отошли подальше, ожидая взрыва.

Пламя перекинулось на второй мотор, на мгновение' 'ожило и затем стало утихать. Разведчики возвращались с минимальным количеством бензина, и, когда он выгорел, пожар прекратился. Сняв кассету с фильмом, экипаж на попутных фронтовых машинах к вечеру возвратился в Смоленск.

Утром Фисак, Бельский и я отправились на место, где лежала израненная "тройка". Мы захватили с собой военную карту, на которой Романов точно указал место аварийной посадки. Тем не менее проискали весь день. Окрашенный в цвет свежей травы, бомбардировщик скатился в ложбинку и слился с зеленым полем.

Вокруг ни души. Ближайшие деревни сожжены дотла. Наши войска ушли на запад. В поисках подбитой "тройки" мы не заметили, как очутились на окраине Витебска. Одинокие горожане бродили по улицам... Остовы домов... Черные глазницы на месте окон... Перед входом в книжный магазин валялись обгоревшие книжки на немецком языке со свастикой на обложке. Встретившийся офицер гарнизонной службы сказал, что последним оплотом фашистов в городе оставалась церковь. Советские войска уже ушли на запад, город почти целиком был в наших руках, а со двора церкви палила немецкая зенитка. Она-то и подстрелила "тройку".