Воздушный витязь

Евграф Николаевич чувствует, как новое, манящее, еще не совсем осознанное надвигается на него. Означает ли оно решительный поворот в его судьбе? Кто знает.

Вместе с Нестеровым

В конце августа поручик Крутень прибыл на Святошинский (Сырецкий) аэродром с направлением в 11-й авиаотряд, которым командовал штабс-капитан Петр Николаевич Нестеров. Евграф Николаевич уже наслышан о нем, запомнил лестные отзывы летчиков о командире, и ему хочется скорее увидеть его, рассмотреть, каков он есть. Но его не так-то легко оказалось найти — занят делами.

Крутень перехватил Нестерова, когда тот быстро шел по летному полю. Простое русское лицо, сухощавая фигура выше среднего роста, слегка опущенные плечи. Закрученные усики не очень-то ему идут. Но глаза! В них весь этот человек — они выражают ум, волю, целеустремленность.

Крутень, отдавая честь, представился Нестерову.

— Хорошо, — ответил тот рассеянно, думая о чем-то своем. — Полетаем вместе. Пока устраивайтесь.

Петр Николаевич был явно чем-то озабочен. Какая-то мысль, очень важная, владела им. Поручик заметил, что и люди, окружающие командира, тоже обеспокоены, взволнованы. Ожидание чего-то необычного было заметно во всем. И решил остаться на летном поле. "Но что же должно произойти?" — задавал он себе вопрос.

В шесть часов вечера из ангара выкатили на аэродром командирский "Ньюпор IV". От собравшихся вместе летчиков донеслись фразы:

— Сейчас наш Петр Николаевич взовьется турманом в поднебесье.

— Только бы удалась ему долгожданная "петелька".

— Да, давно готовился к ней командир, рассчитывал, прикидывал.

— А вдруг неудача, господа?

— Типун тебе на язык.

Нестеров сел в кабину самолета уверенно. Его лицо было спокойно, сосредоточенно. Не спеша привязал себя к сиденью.

Двигатель работал ровно, уверенно. Минута-две выдержки — и "ньюпор" устремился вперед, быстро отозвался от земли.

Аэроплан набрал высоту, примерно 800–900 метров, определил на глаз Крутень. Что же дальше? И вдруг оборвался рокот мотора. Крутень взволнованно посмотрел на стоящих неподалеку летчиков. Не катастрофа ли? Нет, судя по ним, ничего особенного не случилось. Летчики сосредоточенно наблюдают за перемещением аппарата в воздухе. А "ньюпор" тем временем перешел в пикирование. Поручик взволновался — к чему эта опасная, ненужная игра? Но вот мотор вновь ожил, его уверенный рокот раздался в голубом, чистом небе. Слава Богу! Самолет устремился вертикально вверх, лёг на спину, выровнялся и опять спикировал. В лучах закатного солнца вспыхнули плоскости, металлические части. Аппарат легко, красиво планировал к земле. Это была "мертвая петля", выполненная в вертикальной плоскости. Крутень, подошедший к летчикам, уже знал, что такую рискованную, головоломную фигуру еще никто и никогда в мире не выполнял.

Петр Николаевич посадил самолет, остановил мотор, вылез из кабины, снял с головы круглый шлем. К нему подбежали друзья — жмут руку, поздравляют с успехом, обнимают. Кто-то декламирует нестеровское:

Одного хочу лишь я,
Свою "петлю" осуществляя:
Чтобы эта "мертвая петля"
Была в воздухе живая.

Петр Николаевич улыбается, лицо его сияет.

— Да, теперь она живая. Каждый летчик должен уметь выполнять "петлю". Отбросить страх. В воздухе действительно везде опора.

Из Журнала военных действий, который вел П. Н. Нестеров на маневрах Киевского военного округа в сентябре 1913 года:

"Прибыл наблюдатель поручик Крутень, только что отбывший маневры в качестве наблюдателя в 9-м корпусном отряде".

"В 6 часов 20 минут вылетел штабс-капитан Нестеров с наблюдателем поручиком Крутенем по маршруту г. Зеньков — Сенча — Камышня — Рашовка и г. Гадяч. В 7 часов 15 минут утра заметили собирающуюся дивизию пехоты с артиллерией. Голова колонны направлена на хутор Броварский (застава по дороге к хутору Бублик), хвост колонны на двух дорогах к Снягину из хутора Дитмер и деревни Лнтвяки. На южной окраине с. Сенча — лагерь авиационного отряда".

Один из шести полетов Нестерова совместно с поручиком Крутенем. Эти полеты — прекрасная школа для молодого артиллерийского офицера, который уже ус цел увлечься авиацией, полюбить ее, поэтому не только старается как можно точнее наносить на карту данные разведки, но внимательно следит за маневрами летчика.

После полета летчик и наблюдатель вместе подводили итоги. И Нестеров всякий раз убеждался, что Крутень ничего не упустил, все засек и запомнил.

— У вас зоркий глаз, отменная наблюдательность, — сказал однажды Петр Николаевич. — II главное, вы в воздухе чувствуете себя свободно. Вы могли бы стать летчиком, если захотели бы.

Поручик Крутень не переставал удивляться энергии и инициативе своего командира. Нестеров самостоятельно решил перебазировать отряд на посадочную площадку, поближе к наступающему стрелковому корпусу — отсюда можно было точнее и скорее разведать расположение "противника". На этих же площадках велся и ремонт самолетов[1].