Воздушный замок с видом на пропасть

Альберт заметался. С одной стороны, он хотел положить жену на лечение в клинику, с другой Наденька умоляла не делать этого, не позорить ее.

– Меня и так все бабы ненавидят, за то, что ты на мне женился, а теперь представляю, как они будут смеяться надо мною и радоваться.

Жалость и любовь к жене победили и Альберт, взяв с нее слово, что она пить не будет, успокоился.

Наденька и впрямь какое—то время держалась, но в один из дней ее навестила Марфа.

Веселая, модная, ярко одетая, в каких—то немыслимых бусах и браслетах она появилась на пороге мрачного дома, по которому Наденька бессмысленно бродила в старом халате, неухоженная и унылая. Марфа шумно ворвалась в ее утлую, однообразную жизнь и внесла с собой радостную струю свежего, весеннего дня.

Окинув быстрым взглядом приятельницу, Марфа мгновенно увидела и нездоровую бледность, и гусиные лапки в углах глаз, и тревожную тень смятения в глазах. Обгрызенные ногти и старое платье в цветочек красноречиво кричали о плачевном состоянии духа бывшей подруги. Марфа невольно вздохнула.

Наденька горько усмехнулась.

– Что не нравлюсь?

Вытащив из пакета бутылку испанского вина и поставив ее на стол, Марфа фыркнула.

– Праздника в твоих глазах не вижу, заездил тебя твой великий артист. Во что он превратил тебя дорогая?!

Наденька поджала губы.

– Чем я тебе не нравлюсь? У нас все с Альбертом хорошо.

Отведя глаза, Марфа кисло улыбнулась.

– Хорошо, так хорошо. Ладно, давай тащи бокалы, я вино принесла.

Хозяйка засуетилась.

– Сейчас фрукты помою, у меня чудесная клубника есть, виноград.

Они устроились в гостиной на диване за маленьким столиком.

После первого бокала вина, Марфа опять принялась за Наденьку.

– И все—таки мать не пойму, почему такой скромный наряд? У тебя все в порядке? Вид у тебя, если хочешь правду не слишком счастливый.

Наденька сразу вспомнила, как Марфа пыталась соблазнить ее супруга и поморщилась.

– Счастливый, несчастливый. Да какая разница, сегодня так, завтра эдак. Альберт меня любую любит.

Марфа молча наполнила опустошенные бокалы и с лукавой улыбкой воскликнула.

– Вот давай и выпьем за нее, что так наше сердце греет, за любовь!

Подняв бокал и полюбовавшись глубоким, играющим в солнечном свете рубиновым цветом вина, Наденька усмехнулась и в сердцах выпалила.

– Какая любовь?! Да нет никакой любви.

Потягивая вино, Марфа изумленно уставилась на нее.

– Как же Альберт? Ты же насколько я помню, любила его без ума.

Наденька уже опьянела и презрительно изогнула губы.

– Все в прошлом. Да я его любила, но поняла, что любви нет. Она тонет во всей этой пошлости, – обвела она рукой вокруг себя. – в быте, в прозе жизни, в обидах…

Марфа подбоченилась.

– Это как сказать, вот мой Петька без ума меня любит, и не только он, – довольно рассыпалась она серебристым смехом. В ее глазах забегали игривые, озорные огоньки. Грациозно закинув ногу на ногу, она томно защебетала. – А ты такая красавица, крылья опустила, разве так можно?! Приведи себя в порядок и вперед.

– Куда вперед? – пьяно захихикала Надя.

– У меня прекрасная маникюрша, – остановила Марфа взгляд на ее руках, и сладко потянулась, – потрясающий массажист, рекомендую.

Женщины переглянулись и залились смехом.

– Мне для полного счастья только массажиста не хватает, – хохотала Наденька. От смеха у нее даже слезы на глазах выступили. Внезапно она остановилась и потерянным голосом произнесла. – Нет, Марфа, мне это все не нужно, не хочу я пачкаться, я Альберта люблю.

От звука ее бесконечно трагичного голоса у Марфы мурашки по спине пробежали.

– Что он, такой особенный, твой Альберт? – сердито бросила Марфа.

– Да, особенный, – заявила Наденька. – Он именно особенный. – Глаза ее наполнились глубокой нежностью. – Таких как он нет.

Внезапно лицо Марфы вытянулось, она вскочила и глупо заулыбалась.

– Ой, Альберт! Напугал и давно ты здесь стоишь? Слушаешь нас, а мы тут дурака валяем, – сконфужено засмеялась она.

Наденька обернулась и увидела мужа.

Альберт подошел к жене и грубо вырвал из ее рук бокал с вином.

– Опять пьешь, ты же мне слово дала!

Вздрогнув, Наденька побледнела и задохнулась от гнева.

– Как ты смеешь?! А, впрочем, … – Она с яростью взмахнула рукой и, давясь слезами, выбежала из гостиной. Ее душила страшная обида, как он мог это сделать в присутствии Марфы, которая, не стесняясь, заигрывала с ним. Вспомнив как у Марфы при виде Альберта заискрились глаза, Наденька умылась и вернулась назад.

Увидев бледную, как смерть супругу, Альберт струхнул, он знал, что ее бледность – предвестник тяжелого нервного припадка, он резво вскочил с дивана и исчез за дверью.

– Козел! – задохнувшись от ненависти, прошипела Надя. – Опять от какой—нибудь бабы.

– От бабы? – подавилась вином Марфа. – Ты сказала, что он от бабы, он, что тебе изменяет?!

– А то, – понесло Наденьку. – У него знаешь сколько баб…

– Да ты что, – разочарованно выдохнула Марфа, – а я думала…

Наденька продолжала горячечно выдавать.