Возгласы прошлых лет. Часть первая

Под завывания Глен достал огниво из подкладки промокшего до нитки кафтана. Благо камни были едва влажными, он чиркнул ими резво и сильно. Искры мигом вылетели и подожгли фитиль одной из свеч. После поднеся её к фонарю, он увидел, что комната озарилась тусклым светом. Он зажёг все свечи, что стояли на столе. Было важно, чтобы старик видел его лицо. Тот лишь накрылся плащом, чтобы укрыться от света. Судорожно забиваясь в угол, словно пытаясь переломить обширные балки стен, старик не переставал повторять:

– Огонь. Пламя. Огонь. Пламя…

В моменте он сказал это с насмешкой и зловеще гоготнул, а после захихикал пискляво. Рот его был весь в слюнях, стекающих слизью по седой бороде. Губы дрожали, словно от холода. Плащ его был весь изорван в клочья, как и остальные лохмотья. Лоскутами они висели на его ногах, едва прикрывая босые и грязные ступни, которые, содрогаясь, он ставил друг на друга снова и снова.

– Огонь. Пламя. Огонь. Пламя… – взвыл он снова.

Глен шустро шагнул к нему и схватил за грудки:

– Юндар! – прокричал он ему в лицо, но тот только извивался и вырывался.

Кулак Глена налился кровью и влетел в тревожное лицо. Хлестнув слюнями, старик на миг был потрясён, словно вернулся из своих закутков, но снова проговорил:

– Огонь. Пламя. Огонь. Пламя… Он поведал мне о величественном огне. Пеплом станет земля, а каждый житель Ильдарии огнём вспыхнет изнутри.

Кровь в поджилках Глена так и норовила выплеснуться из сосудистых оков. Он напрягся и со всей силы швырнул измождённое тело к окну.

– Приди в себя, Юндар! – снова громом прозвучал Глен, а молнии вновь осветили хижину внутри.

На миг показалось, что, изведённый предрассудками, пришёл в себя и, высунув язык, стал водить им по жёлтым зубам. Глен прибавил ударом мокрого сапога по его лицу. Тот лишь охнул от боли и попытался отползти, но крепкие руки Глена не позволили ему. Он ударил его кулаком в брюхо, нагнулся и снова схватил за ворот:

– Вы ополоумели, Юндар!

Неожиданно старик схватился за руки Глена:

– Альвет! Слишком поздно! Мы обречены! – он растеряно воскликнул сквозь седые патлы, которые поднимались от исходившего воздуха из его уст. – Ты ублюдок Эльна! Таких, как я сотни и мы низвергнем твой ветхий род. Пред ликами великого, на глазах его стражных отправим тебя к праотцам. Огонь… Пламя…

Глен недовольно удивился:

– Ты помнишь меня? Помнишь Глена Локрога?! – он гневно прозвучал в полутьме.

– Мне плевать, кто ты. Мы все станем пеплом, но никогда не умрём. Он и есть смерть! – Старик словно замер и, бросив руки, забился обратно к углу. – Огонь. Пламя, – продолжил он.

В этом углу пахло нечистотами, да так, что глаза Глена стало резать, а дышать здесь было смертельно.

– Какой огонь? Какое пламя? – Глен прокричал в его лицо, испытывая неимоверную ярость внутри.

Его лицо сменилось замешательством. Глен даже и не мог представить, что некогда великий каратель превратится во что-то очень отдалённое. Осознание того, что могли с ним сделать, потрясло его. От преисполненного мудростью, честностью и проницательностью остался лишь погубленный человек. Снова сверкнувшие молнии за окном навеяли Глена на мысль, что это совсем не Юндар, а чьё-то создание. Ведь он не мог поверить, что однажды встретит его именно таким староликим, словно ему уже была сотня лет. Седые бакенбарды едва прикрывали его свисающую складками кожу. На руках выступали толстые тёмные вены и отдавали бледнотой. Кожа была тонкой и шелушилась, как змеиная чешуя. Любой на его месте подумал, что пред ним явилась смерть. Только странно выглядели его глаза. У стариков они не бегали так быстро. Лицо было истерзано, словно он его раздирал грязными, заострёнными ногтями.

– Огонь. Пламя. Скоро всё сгорит, – неустанно повторил он. – Ты не знаешь этого, и никто не знает, но я знаю. Здесь всё покроется пеплом. Каждое сердце будет обволочено ожесточёнными алыми языками. Их поджилки испепелятся, как и души. В миг! – он горестно воскликнул.

– Вы говорите о пожаре, но не говорите о том, кто его разожжёт. Стало быть, вы совсем не знаете ничего и только бредите! – возмущённо ответил ему Глен.

– Не знаю?! Ты, самозванец, совсем не ведаешь того, что произойдёт! Она уже пришла и привела их с собой. Кровь Эльна в королевской длани. Сжата крепко, и она не растечётся рекой. Больше не окропит мрамор пред стражными ликами. Я был слеп с того самого момента, как привёл ребёнка к королю… – его дыхание перебивалось. Казалось, что он бежал десятки миль без передыха.

– Какого ребёнка?

– Кто ты? – магистр вдруг что-то понял и испуганно стал пятиться, но уже было некуда, – Кто ты? Я тебя не знаю! Ты пришёл покончить со мной? Ты ублюдок Эльна? – кричал он истерзанно.

Жестокое и холодное лицо Глена бурело. Он возымел снова ударить его, но пожалел ополоумевшего.

– Ты бредишь, Юндар, и совсем не помнишь своего ученика. Я Глен Локрог. Помнишь, как ты подобрал меня? Ты представился нищеводом и отвёл меня прямо в гильдию. Помнишь, как взрастил, как готовил меня, лелеял, как зеницу ока?