Вожак

– Выше, – уточнил Зикимо. Если бы у Н'доли оставались силы, орангутан удостоился бы и своей пощечины. – И результаты, не в обиду будь сказано, ощутимей. Вы слышали, солнце мое, как лидер-антиса расы Вехден превратили в робота? Авантюрный боевик, мечта продюсера! Доказать ничего не удалось, но все знают, что это работа госпожи Руф…

В космос, подумала Н'доли. Сейчас же в космос. Из кресла, снося крышу здания, сжигая «Грядущее» дотла, к долбаной матери. Туда, где нет Умслы – удава в маскарадном костюме верблюда, где не ждет тебя Зикимо – собакоголовый орангутан, нонсенс, не существующий в природе, зато хорошо известный цивилизованному миру. Великий Н'куйя, почему я не антис? Почему не природный антис?!

– Я работала над вакциной, – сказала она в мертвой тишине. – Я разрабатывала щит против клейма. Против рабства! Для этого я согласилась измазаться в грязи с ног до головы. Проклятье! Замените грязь на дерьмо, и я соглашусь во второй раз! Назовите меня шлюхой, беспринципной стервой; впишите это в мой паспорт, красной строкой! Но знать, что моя вакцина – лишь предлог для создания недопомпилианца… Я не представляла, что есть грязь хуже грязи – и дерьмо вонючей дерьма.

* * *

Умсла взял графин, налил себе воды и опустошил стакан залпом. Разговор складывался неприятным образом, а в таких случаях координатор всегда хотел пить.

– Грязь? – переспросил он дребезжащим голосом. Лицо координатора цветом напоминало холодный пепел. – Дерьмо? Лучше бы вы ударили меня во второй раз, биби Шанвури. Ненавижу женские истерики… Хотите воды? Ну, как хотите. Значит, недопомпилианец вам не нравится. А мне нравится! Я сплю и вижу, как идея коллантов освободится от этой сучьей зависимости! Как коллективный антис выйдет в космос без участия выблядков Великой Помпилии!

– Спокойно, – предостерег Зикимо. – Вы увлеклись, баас Умсла.

– Да срать я на нее хотел! – Умсла ткнул в Н'доли пальцем, чтобы у орангутана не осталось сомнений, на кого именно хотел срать координатор. – Сучка моральная! Раздвинула ноги во имя науки, и думает, что орден заслужила! У меня этих орденов – хоть на брюки вешай! Я шестой год раздвигаю ноги! Я раком встану, лишь бы поднять коллант без помпилианцев!

Н'доли слышала от отца, как смертельно опасны верблюды-самцы во время гона, опасны и неуправляемы. Папа говорил, что разъяренный верблюд хватает человека зубами за голову, опрокидывает на землю, бьет ногами, давит всей массой. Пена изо рта, оглушительный рев… Вудуни и не предполагала, что станет свидетельницей верблюжьей ярости – в тиши звукоизолированного кабинета.

В бешенстве Умслы было что-то сексуальное.

– Это военный проект, дура! – ревел координатор, нависая над столом. Глаза Умслы налились кровью, изо рта брызгала слюна. – Это безопасность расы! Колланты должны патрулировать наши планеты! Должны защищать корабли! Не трассы, а корабли! Защищать от абордажников твоей драгоценной Помпилии…

Н'доли аж задохнулась от такой обиды.

– Колланты должны участвовать в войнах! В боевых действиях против рабовладельцев! Если антисы отказываются воевать, мы обязаны поставить в строй коллантариев! А как их поставишь, если коллант скреплен помпилианцем? Как?!

– Никак, – согласилась Н'доли. Она плохо понимала, что движет ей сейчас: злорадство или сочувствие. – Вот и Юлия Руф просила вам передать: никак, и не пытайтесь. Кстати, мужские истерики мне нравятся еще меньше, чем вам женские…

– Что она сказала? – прохрипел Умсла.

И Н'доли заговорила. Сухо, сжато, перемежая слова Юлии собственными выводами. Душа выгорела: пепел – лицо координатора, пепел – честь и совесть, мечты и надежды. Все громоздилось кучками золы, рассыпа́лось, летело по ветру: истерики, ссоры, хамелеонство Зикимо… Я посмотрела в зеркало, думала Н'доли, не прекращая рассказа. Моя одержимость – отражение одержимости Умслы; если я полагала, что все средства хороши, с чего бы ему быть чистоплюем? На войне, как на войне…

Умсла слушал, не перебивая. Сбоку, вертясь на стуле, громко вздыхал Зикимо. Оба мужчины, судя по их поведению, чувствовали себя гораздо хуже, чем раньше, в сладкий час скандалов. Стоило Н'доли уступить, оставить сопротивление, не чинясь, ответить на заданный вопрос – и она выиграла приз, который вряд ли смогла бы назвать по имени.

– Это провал, – сказал Умсла, когда вудуни замолчала. – Я пишу рапорт о закрытии проекта.

– Ерунда, – возразил Зикимо.

– Не спорь со мной. Даже если вакцинация и перестройка Лоа позволит нам выйти за рамки единичных прорывов, если мы поставим добровольцев на конвейер… Им никогда не пройти службу в армии Помпилии.

– В частях первого эшелона, – напомнила Н'доли.

– В частях первого эшелона, – обреченно повторил Умсла. – Корсет – не для них. А значит, такие колланты будут гибнуть. Хорошо, они взлетят. Ведь взлетел же коллант Степана Оселкова? Но в критической ситуации, при первой опасности, реальной или мнимой… Чш-ш-ш! – он руками изобразил нечто, рассыпающееся на части. – И трупы в космосе. Тема закрыта, я пишу рапорт.

Он встал: