Вождь и призрак

Пако, застывшая на вершине горы, попросила у Милича бинокль ночного видения. Она внимательно вглядывалась в неясные очертания немецкой колонны. С партизан, которые подцепляли деревянными шестами валуны и сталкивали их с обрыва, ручьями лил пот. Рядом с Пако стоял связанный Гартман. Конвойные, отойдя от него, кидали в черную пропасть гранаты.

С другой стороны от девушки стоял Линдсей; поглядев по сторонам, он заметил возле себя Ридера. Лицо сержанта было удивительно бесстрастным. Неожиданно из-за туч выплыла луна. Пламя костра, который разожгли немцы, металось на ветру. Пако во все глаза глядела в бинокль.

— О Боже, по-моему, там, в конце ущелья, Ягер…

— Да что ты выдумываешь? — поморщился Линдсей.

— Пожалуй, нам следовало бы отойти подальше, — неожиданно проговорил Гартман, обращаясь к Линдсею.

Он кивнул на самую вершину горы, которая была довольно далеко от обрывистой кручи.

— Гартман предлагает отойти отсюда, — сказал Линдсей Пако. — Я думаю, он говорит не зря.

— Я слышала.

— Но тогда сделай что-нибудь, Бога ради!

— Да, пожалуй, на сегодня с меня хватит, — сказала Пако.

Она крепко взяла Гартмана за руку, помогая ему бежать трусцой к вершине горы. Линдсей побежал за ними. Ридер оказался самым последним. Их никто не останавливал. Партизаны были всецело поглощены тем, что творилось в ущелье. Казалось, Хелич в эйфории отдавал все новые команды.

Яркая голубая луна по-прежнему сияла в ночи, когда раздался первый минометный залп.

Снаряд угодил в большой обломок скалы.

— Вот теперь начнется… — пробормотал Гартман, карабкаясь вверх с помощью Пако, которая поддерживала его, не давая упасть. — Особенно если там, внизу, действительно Ягер…

В какой-то момент создалось впечатление, что немцев, загнанных в ловушку, удастся прикончить в два счета. Но затем разорвался первый снаряд. Отряд Ягера в считанные секунды навел орудия на нужную высоту.

Несмотря на всю свою радость, опытный боец Хелич слегка растерялся. Он поделился своим удивлением с Миличем.

— Они совсем не сопротивляются. Странно.

— Мы застали их врасплох, со спущенными штанами…

— И все же… они даже ружейный огонь не открыли… Ни единого выстрела?.. А это еще что такое?

ЭТО оказался пристрелочный залп из минометов, который приказал дать Ягер. Каким-то чудом люди, стоявшие возле того места, где разорвались снаряды, не пострадали. Взрывная волна рикошетом откатилась обратно в ущелье. Пламя зашипело и погасло. Партизаны приостановились, привыкая к неожиданной темноте. И тут Ягер задал им жару…

Стоя внизу, полковник Ягер слышал глухие звуки взрывов, но не видел, где именно взрываются мины.

— Наверное, метрах в ста от края обрыва, — подумал он. И оказался прав. Потрясенные партизаны кинулись бежать и… неожиданно очутились прямо на линии огня.

Взбираясь на вершину, Пако оглянулась и увидела, как люди Хелича падают, вскидывая вверх руки. Для стрельбы из минометов здесь было полное раздолье: вершина горы была усеяна наполовину вросшими в землю валунами, что стократно усиливало поражающую мощь мин. Ведь мины в горах гораздо опаснее снарядов. А осколки, словно лезвия ножей, с бешеной скоростью рвали людей в клочья.

— Мы идем слишком медленно, — предупредил Гартман. — Он откроет заградительный огонь.

— Господи, до чего ж глупо! — воскликнула Пако. — Постойте минуточку!

Она достала из-за пояса нож и разрезала веревку, которой были связаны руки немца. И тут что-то упало рядом с Линдсеем. Это оказался тучный, похожий на Фальстафа Милич; ему снарядом снесло полчерепа. Милич все еще сжимал в руках автомат. Ридер наклонился, вырвал из безжизненных пальцев Милича оружие и достал из нагрудного кармана погибшего торчащую оттуда запасную обойму.

— Ради Бога, поторапливайтесь! — бросил через плечо Гартман.

Они побежали дальше. Гартман, похоже, перехватил у Пако инициативу и начал ими командовать.

— Парадокс ситуации, — пронеслось в мозгу Линдсея, — в том, что абверовец уводит нас в более безопасное место, спасая от обстрела, который устроили немцы!

А Ягер как раз в этот момент отдавал приказ минометчикам, которых он разделил на два отряда. Он вел их вверх по склону так, что один отряд неизменно оказывался на сто метров выше другого и мог стрелять на более дальнее расстояние.

— Второй отряд! Открыть огонь!..

Минометчики загоняли снаряды в короткие, толстые створы зловещих орудий, рассредоточенных на территории в полкилометра. Ягер действовал наугад. Ничего ему не оставалось, он же не мог видеть, что творится на вершине. Однако его вдохновляло то, что партизаны, похоже, отошли от края обрыва и с него перестали сыпаться валуны.

Ягер вдохновился бы еще больше, если бы увидел, что там происходит. Всего пять минут назад Хелич был на коне, уничтожение вражеской колонны казалось делом решенным. Теперь же на вершине царили хаос и паника; растерянные, перепуганные партизаны вбегали прямо в разрывы.

— Если у них осталась бы хоть капля разума, они бы бежали обратно к краю обрыва, — запыхавшись, проговорил на бегу Ридер, обращаясь к Линдсею.