Вождь и призрак

Трамвай медленно подполз к остановке. Начался дождь. Ресслер застегнул верхнюю пуговицу пальто; этот жест был абсолютно бессмысленным, потому что через секунду Рудольфу предстояло оказаться в сухом помещении. Блестящий от дождя трамвай затормозил, и Ресслер зашел в дверь; он уселся, как обычно, сзади. Неожиданно в трамвай вскочила какая-то женщина и, к большому неудовольствию Ресслера, которому хотелось побыть одному, села рядом с ним. Он искоса поглядел на нее.

— Анна?!..

— Тсс… Говори тихо. За тобой следят. Видишь тех двоих у входа? Они сели на той же остановке, что и мы.

Ресслер совершенно растерялся. Сначала откуда ни возьмись появляется жена, которая никогда не встречала его по дороге с работы… Потом эта глупая мелодраматическая история… Пытаясь собраться с мыслями, он привычным жестом снял запотевшие на дожде очки, чтобы протереть их. Но едва вынул платок, жена отобрала у него очки.

— Дай-ка их сюда! Ты еще больше испачкаешь стекла, совсем ничего не будет видно…

Без очков все было как в тумане. Впереди маячили расплывчатые силуэты двух мужчин, сидевших к нему спиной. Ресслер даже не заметил, как они вошли в трамвай. Жена вынула из сумочки лоскуток и начала протирать очки.

— Что происходит? — спросил Ресслер. — Я не понимаю… Мы же в Швейцарии! Тут безопасно…

— Мы ДУМАЛИ, что тут безопасно, — поправила его Анна. Она протянула ему очки. Ресслер, облегченно вздохнув, нацепил их на нос, и все сразу стало отчетливо видно. Капли дождя стекали по трамвайному окну. Ресслер принялся следить за одной капелькой, которая оставляла на стекле неровный, зигзагообразный след… Он был страшно напуган.

— О чем ты говоришь? — прошептал он. — Ты только что сказала, что за мной следят. Но кто?

Его пальто пахло мокрой шерстью. Зря он не надел плащ! Но ведь днем было…

— Я не знаю, — тихо ответила Анна. — Я просто заметила несколько дней назад, что какие-то люди утром идут за тобой на работу. Я спряталась за шторами и смотрела, как ты садишься в трамвай. Двое мужчин стояли на противоположной стороне улицы и вроде бы разговаривали. Шел сильный дождь, но ни у одного из них не было зонтика. Они промокли до нитки! Мне это показалось странным…

— Ах, все ты выдумываешь! — пробормотал Ресслер.

— Нет, погоди!.. Сперва дослушай, а потом скажешь, выдумываю я или нет. Я продолжала наблюдать. Ты перешел через улицу и не успел отойти и на сотню метров, как они двинулись вслед за тобой. А когда ты исчез за углом, бросились бежать…

— Это были те же двое, что сидят сейчас у входа?

Рассказ Анны походил на правду. Бежав из Германии, Ресслер почувствовал себя в безопасности сразу же, едва они пересекли швейцарскую границу. Поэтому ему очень не хотелось бы верить в правоту жены…

— Нет, не те же. То были другие…

— Вот видишь?! — Ресслер расслабился и развалился на сиденье. — Это просто совпадение. Я же говорил, что ты выдумываешь…

— За нашей квартирой день и ночь следят.

О Господи! Когда трамвай остановился, два подозрительных субъекта не тронулись с места… двери открылись, кто-то вышел, один человек зашел, двери закрылись, и трамвай поехал дальше. Мужчины, на которых указала Анна, молча сидели на своих местах. Ресслер поглядел в зеркальце, установленное сбоку, чтобы пассажирам было легче входить и выходить из трамвая. Один из мужчин смотрел прямо на него. Ресслер отвел глаза. Это становилось похоже на кошмарный сон.

— Приехали, — сказала Анна. — Вылезай из трамвая как ни в чем не бывало. Не смотри на них. Не поскользнись на ступеньках.

Они добрались до района Весемлин, где с тридцать третьего года снимали небольшую квартирку.

«До чего ж сильная женщина моя Анна!» — подумал Ресслер.

Жена твердым шагом двинулась к выходу, подождала Рудольфа и спустилась с подножки трамвая на улицу. Очутившись на тротуаре, Ресслер увидел в протертые очки, что двое незнакомцев поспешно выскочили из трамвая буквально за секунду до того, как двери автоматически захлопнулись. Это был один из самых ужасных моментов в его жизни.

Глава 36

Ягер очень точно определил момент, когда его вездеход должен ринуться в атаку. Мотоциклисты стреляли из автоматов, их заградительный огонь вынудил партизан расползтись по склону горы и карабкаться вверх. Ягер стоял за мощным прожектором, который еще не вступал в игру. Солдат но фамилии Олден замер у станкового пулемета на треноге с дальнобойностью выше, чем у автоматов.

— Олден! — окликнул его Ягер. — Я думаю, мы разгоним их, как муравьев. Приготовьтесь открыть огонь, как только я включу прожектор.

— Я готов и жду вас, полковник.

В голосе Олдена слышалась горечь. В здешних ущельях он потерял друзей, рядом с которыми воевал еще в России. А кое с кем даже прошел французскую кампанию сорокового года.

Полугусеничный броневик с грохотом двинулся вперед, скрежеща и лязгая гусеницами.

Ягер развернул Мощный прожектор, отведя его вправо до предела.

— Я опишу плавную дугу справа налево, — сообщил он Олдену. — И может, буду слегка покачивать вверх-вниз…

— Понял вас, полковник.