Вождь краснокожих

Наконец попался мне один городишко, где жители еще слыхом не слыхивали об изгнании Адама[30] из рая и безгрешно блаженствовали в своих угодьях. Городок назывался Маунт-Нэбо и располагался примерно там, где сходятся границы Кентукки, Западной Виржинии и Северной Каролины. Что? Эти штаты сроду не граничили друг с другом? Ну какая разница! Одним словом – где-то в тех краях.

Пришлось потратить целую неделю, чтобы горожане убедились, что я не сборщик налогов. И вот, захожу я как-то в лавку, где собирается местный высший свет, и начинаю с осторожностью прощупывать почву.

– Джентльмены, – говорю я, после того как мы обменялись рукопожатиями, – сдается мне, что жители Маунт-Нэбо – самое безгрешное племя на этой земле: до того вам чужды всякие плутни и пороки. Женщины у вас благосклонны и добры, мужчины честны, трудолюбивы и настойчивы, и жизнь у вас прямо-таки святая.

– Верно, мистер Питерс, – говорит хозяин лавчонки, – чистая правда: мы люди благородные, лучше нас во всей этой местности нет, ну, может, малость замшелые от сидения на одном месте. Да только вы не знаете Руфа Татама!

– Да-да, – подхватывает городской констебль[31], – он не знает Руфа Татама! Это самый отпетый из всех негодяев, когда-либо избежавших виселицы. Кстати, я вспомнил, что мне еще позавчера следовало выпустить его из тюрьмы: истек месячный срок, к которому он был приговорен за убийство. Но не беда: лишних два-три денька ему только на пользу.

– Да что вы, сэр! – вскричал я. – Неужто у вас в Маунт-Нэбо живет такой скверный человек? Закоренелый убийца!

– Гораздо хуже! – вмешивается владелец лавки. – Он ворует свиней.

Я тут же решил свести знакомство с этим свинокрадом. Спустя пару дней после того, как констебль выпустил его на волю, я разыскал мистера Татама и пригласил его прогуляться за городской околицей. Мы уселись на бревно и повели деловой разговор.

Мне требовался компаньон простодушной деревенской наружности для небольшой одноактной аферы. А Руф Татам был буквально рожден для той роли, которая ему предназначалась. Рост у него был что твоя оглобля, глаза синие и круглые, как у фарфоровой собаки на каминной полке, волосы волнистые, как у дискобола[32] в Ватикане, цветом напоминали картину «Закат солнца в Гранд-Каньоне» – из тех, которые вешают в гостиных, чтобы прикрыть дыру на обоях. Это было идеальное воплощение деревенского простака.

Я посвятил его в мои планы и понял, что он готов прямо сейчас взяться за дело.

– Не будем рассматривать убийство, за которое вам довелось отсидеть, – сказал я. – Это вещь пустяковая. А приходилось ли тебе делать что-либо более прибыльное и ценное в области плутовства и разбоя? В конце концов, я должен знать, подходящий ли ты для меня компаньон!

– Ка-ак? – говорит он, растягивая каждое слово. – Разве вам не говорили обо мне? Да ведь во всем округе нет ни единого человека, который мог бы с такой ловкостью выкрасть из хлева поросенка, при этом не произведя ни малейшего шума. Я могу увести свинью из стойла, из загона, из-за корыта, с луга, днем, ночью, когда угодно, откуда угодно и ручаюсь – ни одна живая душа не услышит ни визга, ни хрюканья. Весь секрет в том, как взять свинью и как нести ее. Полагаю, что уже близко то время, когда я буду единогласно признан чемпионом мира в области свинокрадства.

– Честолюбие – вещь, заслуживающая уважения, – говорю я. – Не спорю, в вашей глуши свинокрадство – почтенная профессия. Но за пределами этого округа она может показаться несколько… э-э… провинциальной. Но талант есть талант, и поэтому я беру тебя в компаньоны. Мой стартовый капитал – тысяча долларов, и я надеюсь, что, пользуясь твоей наружностью, мы заработаем на финансовых рынках несколько привилегированных акций.

Таким манером я ангажировал Руфа, и мы покинули Маунт-Нэбо. Пока мы спускались из предгорий на равнину, я готовил его к той роли, которую ему предстояло сыграть. Перед тем я два месяца проболтался, ничего не делая, на Флоридском побережье, чувствовал себя в форме, а в голове у меня теснились всевозможные идеи и проекты.

Я намеревался проложить борозду шириной в девять миль через весь Средний Запад; туда мы и держали курс. Но, добравшись до Лексингтона, застали там передвижной цирк братьев Бинкли. По этой причине в город отовсюду съехались фермеры и громыхали своими самодельными сапожищами, попирая торцы недавно уложенной мостовой.

Да будет вам известно, я никогда не пропускаю цирков – нет более удобного места забросить удочку в чужие карманы и малость поправить финансы. Поэтому мы сняли две комнаты у одной благородной вдовы по имени миссис Пиви, а затем я отвел Руфа в лавку готовой одежды и приодел как джентльмена. Теперь он выглядел чрезвычайно авантажно: пиджак в голубую с зеленым клетку, жилет цвета дубленой кожи, пунцовый галстук, а в придачу – самые желтые во всем городе сапоги.