Вожди и разведка. От Ленина до Путина

Кстати, чтобы не возвращаться к Блетчли-Парку, упомянем о том, что информацию оттуда начиная с 1943 года регулярно передавал в Москву «пятый человек» «Кембриджской пятерки» — Джон Кернкросс. А учитывая, что англичане делились с нами своей информацией весьма «дозировано», надо думать, что информация Кернкросса была более полной.

Что же касается «Красной тройки», то швейцарские специалисты, под давлением немцев, вынуждены были принять меры. В результате передатчики были запеленгованы, а радисты и другие члены разведгрупп арестованы. Но швейцарские власти, чувствуя, что крах гитлеровской Германии близок, не торопились ни с передачей арестованных Германии, ни с судом над ними. Самому Радо удалось избежать ареста. Он бежал в освобожденные районы Франции. В сентябре 1944 года все арестованные были выпущены на волю под обязательство не покидать до суда территорию конфедерации. Суд состоялся уже после конца войны, в октябре 1945 года. Пятеро обвиняемых в разведывательной деятельности на территории Швейцарии были осуждены заочно. Остальным, кроме Ресслера, которого оправдали, были вынесены обвинительные приговоры, но все были вылущены на свободу.

После освобождения Парижа в августе 1944 года туда прибыли все оставшиеся на свободе нелегальные резиденты и некоторые из их помощников: Л. Трейлер, И. Венцель, Ш. Радо, Р. Дюбендорфер, П. Бетхер, А. Фут. А. Гуревич прибыл не один: вместе с ним был завербованный (!) им начальник зондеркоманды Паннвиц, его секретарша Кемпа, радист Стлука и архив зондеркоманды.

В январе 1945 года из Парижа на советском самолете были отправлены в Москву двенадцать человек. По пути, во время остановки в Каире, Ш. Радо, запуганный Л. Трсппером тем, что ему придется отвечать за провал резидентуры, бежал и обратился в английское посольство с просьбой о политическом убежище. Но англичане выдали его советской власти.

По прибытии в СССР Ш. Радо, Л. Дюбендорфер, Г. Бетхер, Л. Треппер, И. Венцель, А. Гуревич были арестованы по обвинению в шпионаже и сотрудничестве с гестапо. Все они провели в лагерях по 9—10 лет и были выпущены только после смерти Сталина. Все обвинения с них были сняты. Позднее Ш. Радо был награжден орденами «Дружба народов» и «Отечественной войны» I степени. У.Кучински, которая обосновалась в Англии, продолжила работу с советской разведкой. Она, в частности, была оператором ученого-атомщика К. Фукса. В 1950 году вернулась в ГДР. Была награждена вторым орденом Красного Знамени…

* * *

В принятии Сталиным решения о переброске войск с Дальнего Востока под Москву сыграла роль и продукция, поставляемая советскими дешифровальщиками. Они продолжали успешно читать японские коды и шифры, расшифрованные еще до войны, благодаря чему удавалось следить как за политикой правящих кругов Японии, так и за передвижениями войск Квантунской армии, противостоящей советским войскам на Дальнем Востоке.

Перехваченные и расшифрованные дипломатические радиограммы совпадали с сообщениями Рихарда Зорге. В частности, телеграмма от 27 ноября 1941 года послу Японии в Германии гласила:

«Необходимо встретиться с Гитлером и Риббентропом и тайно разъяснить им нашу позиции в отношении Соединенных Штатов…. Объясните Гитлеру, что основные усилия Японии будут сконцентрированы на юге и что мы по-прежнему намерены воздерживаться от серьезных боевых действий на севере».

Через десять дней японцы атаковали Перл-Харбор. В эти же дни началось наступление Красной Армии под Москвой. Вопрос о нападении Японии на Советский Союз был навсегда снят с повестки дня.

* * *

На стол Сталина ложились и сведения, добываемые войсковой разведкой. Она оказалась неподготовленной к работе в условиях войны, и ей пришлось перестраивать свою деятельность, «расписанную» довоенными планами, хотя некоторые из них предусматривали возможность оборонительной войны с Германией. В мае 1941 года Жуков утвердил план мероприятий по созданию в приграничных военных округах тайных баз с запасом оружия, боеприпасов и иного военного имущества иностранного образца и резервных агентурных сетей на своей территории на глубину 100–150 километров. Однако для его реализации не хватило времени. Да и что такое 100–150 километров?! Немцы на главном направлении преодолели их за два — четыре дня!

Сразу после 22 июня Разведуправление начало лихорадочно наверстывать упущенное. Создавались школы по срочной подготовке командиров групп, разведчиков, радистов. Подыскивались люди со связями в оккупированных немцами районах.

Военкоматы были переполнены добровольцами, желавшими идти в военную разведку. Как вспоминает бывший сотрудник ГРУ Никольский: «Выбор представлялся в большом возрастном диапазоне — от 15-летних юношей и девушек до глубоких стариков, участников еще русско-японской войны». Он же пишет дальше: