Вожди и сподвижники: Слежка. Оговоры. Травля

Между тем Ленин требовал, чтобы ему разрешили диктовать, как он выразился, «дневник». В противном случае грозил отказом от какого-либо лечения. Ультиматум подействовал, разрешение было получено на условиях, выработанных по согласованию с врачами Сталиным, Каменевым и Бухариным:

«1. Предоставить право диктовать по 5–10 минут, но это не должно носить характер переписки и на эти записки Владимир Ильич не должен ждать ответа. Свидания запрещаются.

2. Ни друзья, ни домашние не должны сообщать Владимиру Ильичу ничего из политической жизни, чтобы этим не давать материала для размышлений и волнений».

За внешним проявлением со стороны Сталина заботы о здоровье Ильича стояло нечто иное. Больной Ленин диктовал свои последние заметки, и они били по Сталину. Даже не завещание, а другие, более ранние статьи. В частности, «Как нам реорганизовать Рабкрин» и «Лучше меньше, да лучше». В них Ленин резко критиковал наркомат РКИ, которым ещё недавно руководил Сталин. Ленинские статьи вызвали глухое раздражение Сталина, который усмотрел в них личный выпад против себя. Статьи были предназначены для печати, и Ленин настаивал на быстрейшей их публикации. Переговоры с тогдашним главным редактором «Правды» Бухариным вела Крупская. Сталин тоже не дремал — прилагал все усилия, чтобы не допустить печатания статьи о Рабкрине, в которой о возглавлявшемся им наркомате говорилось, что хуже поставленных учреждений, чем учреждения Рабкрина, нет. Вопрос рассматривался на Политбюро. Есть сведения, что Куйбышев предложил напечатать статью в «Правде» и выпустить её в одном экземпляре — специально для Ленина, чтобы не волновать его. Но это предложение не прошло. Статью решили публиковать, и она была помещена в «Правде» 25 января 1923 года.

Бесспорно, к Сталину просачивались слухи о том, что Ленин диктует записи не только для печати. Воспользовавшись своим правом ответственного по линии Политбюро за сохранение здоровья Ильича, Сталин фактически не сводил с него глаз. Сейчас известно, что у него даже среди технического персонала в ленинском окружении были свои люди. Сообщения о том, что Ленин диктует что-то не предназначенное для газет, вызвали взрыв ярости и страха, вылившийся в гневный телефонный звонок Крупской.

Получив письмо от 5 марта 1923 года, в котором Ленин требовал извиниться перед своей женой, Сталин немедленно сел за ответ. Этот документ впервые был обнародован только в декабре 1989 года.

«Т. Ленину от Сталина.

Только лично.

Т. Ленин!

Недель пять назад я имел беседу с Н. Константиновной, которую считаю не только Вашей женой, но и моим старым партийным товарищем, и сказал ей (по телефону) приблизительно следующее: «Врачи запретили давать Ильичу политинформацию, считая такой режим важнейшим средством вылечить его, между тем как вы, Надежда Константиновна, оказывается, нарушаете этот режим; нельзя играть жизнью Ильича» и пр.

Я не считаю, что в этих словах можно было усмотреть что-либо грубое или непозволительное, предпринятое «против» Вас, ибо никаких других целей, кроме цели быстрейшего Вашего выздоровления, я не преследовал. Более того, я считал своим долгом смотреть за тем, чтобы режим проводился. Мои объяснения с Н. Кон. подтвердили, что ничего, кроме пустых недоразумений, не было тут, да и не могло быть.

Впрочем, если вы считаете, что для сохранения «отношений» я должен «взять назад» сказанные выше слова, я их могу взять назад, отказываясь, однако, понять, в чём тут дело, где моя «вина» и чего, собственно, от меня хотят.

И. Сталин».