Вожди и сподвижники: Слежка. Оговоры. Травля

В акте судебно-медицинской экспертизы о смерти Кирова сказано:

«1 декабря 1934 года в 16 часов 37 минут после раздавшихся двух выстрелов Киров был обнаружен лежащим лицом вниз в коридоре третьего этажа Смольного около дверей кабинета Чудова. Изо рта и носа сгустками текла кровь, частично она была на полу. Первыми к Кирову подбежали Иванченко, Росляков, Кодацкий, Фридман, Боген, выбежавшие из кабинета секретаря обкома Чудова. Через семь — восемь минут Кирова перенесли в его кабинет. При переносе тела появилась доктор санчасти Смольного Гальперина. Она констатировала цианоз лица, отсутствие пульса, дыхания, широкие, не реагирующие на свет, зрачки. Кирову пытались делать искусственное дыхание, приложили к ногам горячие бутылки. При осмотре была обнаружена рана в затылочной части. Прибыли врачи-профессора. Но помочь пострадавшему они уже ничем не могли. Смерть наступила мгновенно от повреждения жизненно важных центров нервной системы».

Обратим внимание на весьма существенную для дальнейшего хода событий деталь: в коридоре Смольного прозвучало два выстрела. О втором выстреле Орлов не упоминает, не придали ему особого значения и следователи НКВД. Вторую пулю убийца Кирова пустил в себя, но промахнулся. Он бился в истерике, распластавшись в двух шагах от убитого и, как свидетельствовала доктор санчасти Смольного Гальперина, «кричал и кричал». Его состояние было такое, что врачам пришлось оказывать медицинскую помощь и ему. Почему террорист, совершив убийство, не попытался скрыться, убежать, отстреливаться, наконец? Он безропотно сдался в руки подбежавшим охранникам.

А. Орлов немало нафантазировал и о том, как у убийцы оказалось оружие, как он добывал пропуск в Смольный. Револьвер ему дали вовсе не в НКВД, используя для запутывания следов третьих лиц и применяя хитроумные уловки. Всё было гораздо проще: револьвер убийца приобрёл ещё в 1918 году, дважды — в 1924 и 1930 годах — его перерегистрировал. Тогда почти все партийные и комсомольские работники имели разрешение на право хранения оружия. Более того, установлено, что в 1920 году будущий террорист купил в одном из ленинградских магазинов 28 боевых патронов к своему револьверу. Так что утверждение о том, что Николаев получил оружие непосредственно перед совершением террористического акта, отпадает. Не нашли подтверждения и описанные А. Орловым сложности с выдачей Николаеву пропуска в Смольный. В те годы любой член партии мог беспрепятственно пройти в здание обкома по партийному билету. Да, Николаева исключили из партии, но потом восстановили. Партбилет у него был и, предъявив его на посту, он мог подняться на любой этаж. Выяснилось, что членские взносы у него были уплачены за все месяцы, несмотря на то, что он не работал с апреля 1934 года.

Всё это стало известно относительно недавно. Тогда же, в декабре тридцать четвёртого, было не до отвлекающих мелочей. У работников НКВД была чёткая установка Сталина: «Ищите убийцу среди зиновьевцев». Вождь лично сам, в окружении ближайших сподвижников, отбыл на место происшествия уже через пять часов (по другим сведениям — через два часа) после сообщения о трагедии в Смольном. Те, кто знал, как относится он к собственной безопасности, понимали, что в такой неспокойной обстановке эта поездка выглядела как нечто из ряда вон выходящее. На вокзале в Ленинграде Сталин не подал руку никому из встречающих, обложил их матом, а начальника областного управления НКВД Медведя ударил по лицу. Вождь был в большом гневе. В Ленинград выехала дивизия особого назначения при коллегии ОГПУ. Следствие вели заместитель Ягоды Яков Агранов, другие крупные чины из НКВД. Срочно примчались генеральный прокурор Акулов, его заместитель Вышинский, следователь по особо важным делам Лев Шейнин.