Вожди и сподвижники: Слежка. Оговоры. Травля

«А вот другая, откровенно тенденциозная версия Ф.Д. Волкова, — читаю у профессора МГУ Косолапова. — «Орудием для приведения в жизнь своих преступных замыслов, — утверждал он, — Сталин и Ягода (они ли? — сомневается Косолапов) избрали одного из лечащих врачей В.И. Ленина Фёдора Александровича Гетье — в то время занимавшего пост главного врача Боткинской больницы. Гетье был личным врачом семьи В.И. Ленина (и Троцкого, — добавляет Косолапов), и Владимир Ильич вполне доверял ему» (Взлёт и падение Сталина. М., 1992. С. 66) Возможно, Волков и не ошибается, называя Гетье, но вряд ли он точен в остальном».

Уж не Троцкий ли с Гетье отравили Ленина?

Голова идёт кругом от всевозможных предположений.

21 апреля 1994 года Д.А. Волкогонов продемонстрировал по телевидению обнаруженный им в кремлёвских архивах неизвестный документ — записку Сталина под грифом «Строго секретно», направленную им 21 марта 1923 года членам Политбюро. Через неделю её ксерокопия была у меня в руках.

«В субботу, 17/III, т. Ульянова (Н.К.) сообщила мне в порядке архиконспиративном «просьбу Вл. Ильича Сталину» о том, чтобы я, Сталин, взял на себя обязанность достать и передать Вл. Ильичу порцию цианистого калия. В беседе со мною Н.К. говорила, между прочим, что «Вл. Ильич переживает неимоверные страдания», «что дальше жить так немыслимо», и упорно настаивала «не отказывать Ильичу в его просьбе». Ввиду особой настойчивости Н.К. и ввиду того, что В. Ильич требовал моего согласия (В.И. дважды вызывал к себе Н.К. во время беседы со мной из своего кабинета, где мы вели беседу), я не счёл возможным ответить отказом, заявив: «Прошу В. Ильича успокоиться и верить, что, когда нужно будет, я без колебаний исполню его требование». В. Ильич действительно успокоился.

Должен, однако, заявить, что у меня не хватит сил выполнить просьбу В. Ильича и вынужден отказаться от этой миссии, как бы она ни была гуманна и необходима, о чём и довожу до сведения членов П. Бюро ЦК».

Записка — на официальном бланке секретаря ЦК РКП(б). Её читали Г. Зиновьев, В. Молотов, Н. Бухарин, Л. Каменев, Л. Троцкий, о чём свидетельствуют их росписи в верхней части листа. Последний автограф — М. Томского, который высказал своё мнение в следующих словах: «Читал. Полагаю, что «нерешительность» Ст. — правильно. Следовало бы в строгом составе чл. Пол. Бюро обменяться мнениями. Без секретарей (технич.)».

Прочитав записку Сталина, я понял, почему Д.А. Волкогонов не огласил её, а лишь помахал ею с телеэкрана. Иначе рухнула бы вся концепция, разделяемая им и его сторонниками о том, что фактически Сталин соглашался на соучастие в самоубийстве Ленина.

Проведённая в 1970 году экспертиза материалов, касающихся истории болезни и смерти Ленина, установила беспочвенность предположений Троцкого, которые, накладываясь на слухи о «секретных» записках М.И. Ульяновой, время от времени будоражили общественность. Благодаря гласности, сегодня любой может ознакомиться с закрытыми прежде историческими и медицинскими источниками и сам убедиться в справедливости сказанного. Не нашла подтверждения и версия, согласно которой пулевые ранения, полученные Владимиром Ильичём 30 августа 1918 года на заводе Михельсона, способствовали резкому ухудшению здоровья и последующей трагической развязке.