Вожди и сподвижники: Слежка. Оговоры. Травля

Только спустя двадцать лет после экспертизы (а она проводилась в 1970 году) стали известны результаты заключения авторитетной научно-медицинской комиссии, которая изучала первую историю болезни Ленина, связанную с ранением. Подтверждено, что оно было редким и крайне опасным для жизни, но «счастливым» в хирургическом понимании. Конечно, оно могло в определённой степени повлиять на общее состояние организма, но не оно способствовало атеросклерозу сонных артерий — пуля лежала справа в надключичной области, левую сонную артерию не задевала, а атеросклерозом в дальнейшем была поражена именно сонная левая артерия, что и привело к параличу правых верхней и нижней конечностей и потере речи, то есть к поражению центра, располагающегося в левом полушарии головного мозга.

Были ли пули, попавшие в Ленина, отравлены? Как известно, их было две. Первая вошла в левое плечо. Вторая, самая опасная, вошла в область левой лопатки, повредила лопаточную кость, а затем, пройдя через мягкие ткани и органы груди и шеи, остановилась в правом подключичном пространстве. Это было опаснейшее, «смертельное», очень редко встречающееся ранение. По многотысячным военным наблюдениям академика Б.В. Петровского, проникающих травм груди такого рода ранений было только два, так как все подобные повреждения заканчивались смертью.

Так было отравление, которое несли с собой отравленные пули, или нет? Время сняло табу и с этой темы. В обыденном сознании прочно укрепилось мнение, что Ф. Каплан стреляла пулями, начинёнными ядом. Кадр из художественного кинофильма оказался сильнее исторического факта. Но историю переписать невозможно. И вот выясняется, что пули в то время не начиняли ядом. Террористы, стрелявшие в Ленина, нанесли на пули индейский яд кураре. Но в отличие от индейцев, использующих кураре во время охоты на диких животных, заговорщики не знали всех тонкостей обращения с ним. Яд разложился и перестал быть опасным. Это и спасло Ленину жизнь.

Постсоветская эпоха предоставила историкам возможность научного исследования нашей истории, в которой немало трагедий и тайн. Молодые учёные, лишённые генного страха, смело вторгаются в запретные темы, выдвигают новые версии. Например, старший преподаватель кафедры истории СССР Оренбургского пединститута В. Войнов в газете «Комсомольская правда» ещё 29 августа 1990 года ставил под сомнение официальную версию, согласно которой в Ленина на заводе Михельсона стреляла именно Ф. Каплан. На самом деле, пишет автор, стрелявшего никто не видел. Фанни Каплан была схвачена комиссаром Баулиным поодаль от места покушения лишь по классовому наитию: Фанни стояла с зонтиком под деревом в вечернем полумраке, чем и вызвала подозрения комиссара. Молодой историк из Оренбурга установил, что Каплан была полуслепой. Могла ли она поздно вечером произвести прицельно несколько выстрелов? К тому же нет данных, подтверждающих её умение владеть браунингом.

Не отрицая участия Каплан в покушении на Ленина, исследователь тем не менее берёт под сомнение версию о том, что именно она произвела несколько выстрелов. В. Войнов считает, что, вероятнее всего, Каплан использовалась террористами для организации слежки и осведомления исполнителя о месте и времени выступления Ленина на митинге. На следствии она даже не смогла ответить на вопрос о количестве произведённых выстрелов. «Сколько раз я выстрелила — не помню». Более чем странно для опытной, профессиональной террористки.

Версию оренбургского историка в том же номере газеты прокомментировал научный сотрудник Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС С. Кудряшов. Да, признаёт он, обстоятельства покушения на Ленина действительно настолько туманны, что сомнения В. Войнова вполне резонны. Действительно, по версии, долгие годы общепризнанной в СССР, Каплан несколько раз выстрелила в Ленина и двумя пулями тяжело его ранила. Однако при более глубоком ознакомлении с материалами дела возникает множество вопросов. Несмотря на большое скопление людей вокруг Ленина в момент покушения, реальным свидетелем следствия оказался фактически только шофёр — С.К. Гиль.

Уже в первых показаниях шофёра имеются существенные противоречия — в руке стрелявшей (стрелявшего) Гиль заметил браунинг, а убегавшая женщина бросила ему в ноги револьвер. Маловероятно, чтобы опытный, хорошо владевший оружием Гиль ошибся. С. Кудряшов приводит ещё несколько деталей, которые свидетельствуют о том, что Гиль давал разные показания. Показания комиссара Баулина, «успевшего» сосчитать количество выстрелов, также крайне противоречивы. При первом допросе он заявил, что задержал Каплан на месте покушения. Впоследствии стал утверждать, что побежал вслед за убегавшими и неожиданно увидел Каплан. Во время беседы с ней «кто-то» крикнул Баулину: «Она стреляла!» И он вместе с подошедшими рабочими окружил Каплан, чтобы её не растерзала толпа.