Вожди и сподвижники: Слежка. Оговоры. Травля

И вдруг звонок. Хрущёв бросился к телефону. Это был Маленков. Он сообщил, что звонили от Сталина охранники. Надо срочно ехать на ближнюю — что-то произошло со Сталиным, Маленков уже позвонил Берии и Булганину. Условились, что приедут не прямо к Сталину, а сначала зайдут в дежурку.

Что ж, в дежурке встреча так в дежурке. Хотя, согласитесь, странно: четыре члена Президиума ЦК, ближайшие сподвижники вождя, из молодых, не идут сразу в дом выяснить, что же произошло, а направляются к дежурным. Хотя им виднее, как поступать в таких случаях: порядки на даче они, видно, хорошо знали.

Приехавшие расспрашивают дежурных чекистов: в чём дело, что, собственно, произошло? Почему вы думаете, что с товарищем Сталиным неладно?

Они отвечают: обычно товарищ Сталин в это время, часов в 11 вечера, обязательно звонит и просит чай. Иногда и ест. А сегодня нет звонка.

Тогда послали Матрёну Петровну Бутузову на разведку. Эта женщина много лет проработала у Сталина подавальщицей. Честный и преданный ему человек.

Приехавшим членам Президиума ЦК чекисты сказали, что они уже посылали Матрёну Петровну посмотреть. Она вернулась и сказала, что товарищ Сталин лежит на полу, спит, и видно, под ним подмочено, он, видно, мочился. Чекисты подняли Сталина и положили на кушетку в малой столовой. Там были две столовые: малая и большая. Сталин лежал в большой, следовательно, он поднялся с постели, вышел в малую столовую и там упал, там и подмочился.

Хрущёв, Маленков, Берия и Булганин решили, что неудобно им появляться и фиксировать своё присутствие, когда он в таком неблаговидном положении. Четвёрка уехала домой.

Не успел Никита Сергеевич прилечь, как снова раздался телефонный звонок. На проводе был Маленков. Ему только что звонили из охраны. Они встревожены: всё-таки со Сталиным что-то не так. Хотя Матрёна Петровна и сказала, что он спит спокойно, — это необычный сон. Что-то уж больно долго. Надо ещё поехать.

Условились, что Маленков позвонит другим членам Бюро Президиума — Ворошилову и Кагановичу, которые отсутствовали на обеде и в первый раз на дачу не приезжали. Условились также, чтобы приехали врачи.

Снова, второй раз за ночь, приехали в дежурку. Прибыли врачи. Одного из них Хрущёв знал, это был Лукомский. Других не запомнил.

Наконец-то зашли в комнату. Сталин лежал на кушетке, спал. Врачам было отдано указание приступить к обслуживанию. Профессор Лукомский подошёл к лежащему со страхом. Прикасаясь к руке Сталина, подёргивался, как от горячего железа. Берия грубовато подбодрил его: мол, вы врач, берите как следует.

Профессор Лукомский сказал, что правая рука не действует. Парализована и левая нога. Он даже говорить не может. Состояние тяжёлое. Сразу разрезали костюм, переодели и перенесли его в большую столовую. Положили на кушетку там, где он спал, где больше воздуха. Тогда же решили установить дежурство врачей.

Члены Бюро Президиума тоже установили своё постоянное дежурство. Распределились так: Берия с Маленковым, Каганович с Ворошиловым, Хрущёв с Булганиным. Маленков с Берией взяли себе дневное время, Хрущёву с Булганиным досталось ночное.

Теперь уж всем стало ясно, что Сталин в тяжёлом положении. Врачи сказали: при таком заболевании никому ещё не доводилось вернуться к труду. Жить Сталин ещё может, но будет ли он трудоспособен, маловероятно. Чаще всего такие заболевания непродолжительны и кончаются катастрофой.

Присутствовавшие делали всё, чтобы поднять больного на ноги. Сталин лежал без сознания. Его стали кормить с ложечки. Давали бульон и сладкий чай. Врачи откачивали мочу, он был без движения.

Хрущёв заметил такую деталь: когда откачивали мочу, Сталин старался прикрыться, видно, ощущал неловкость. Это вселяло надежду: значит, что-то сознаёт.

Однажды днём, к сожалению, Хрущёв не запомнил, на какой день заболевания это было, Сталин как бы пришёл в сознание. Однако говорить он не мог. Поднял левую руку и начал показывать не то на потолок, не то на стену. У него на губах появилось что-то вроде улыбки. Потом стал сжимать левой рукой правую. Правая не действовала.

Хрущёв пишет, что он догадался, почему больной показывал рукой. На стене висела картина. Это была вырезанная из «Огонька» репродукция с картины какого-то художника. Девочка, ребёнок, кормит из рожка ягнёнка. В это время Сталина поили с ложечки, и он, видимо, показывал пальцем и пытался улыбаться: мол, посмотрите, я в таком же состоянии, как этот ягнёнок, которого девочка поит с рожка, а вы меня с ложечки.

Как только Сталин заболел, Берия ходил и ругал его, издевался над ним. Стоило же появиться на лице больного признакам сознания, как Берия бросился к кушетке, встал на колени, схватил его руку и начал её целовать. Когда Сталин опять потерял сознание и закрыл глаза, Берия поднялся и плюнул.