Вожди и заговорщики

вил секретариат, согласовывал решения с большинством Политбюро, после чего на официальных заседаниях утверждались решения независимо от того, что говорили Зиновьев, Каменев и Троцкий. Вопросы, выносившиеся на обсуждение Зиновьевым и Каменевым, бесконечно откладывались. Внезапно отстраненные от власти вожди требовали полновластия Политбюро и превращения секретариата в технический орган. Сталин цинично возражал: «Разве Политбюро не полновластно?»¹⁰³ Это он говорил людям, которые с ним создавали «руководящий коллектив». Но теперь он рассыпался. Дзержинский заявил о выходе из «фракции ленинцев», «железный Феликс» и позднее постоянно поддерживал большинство Политбюро. Действия зиновьевцев он назвал «Кронштадтом внутри партии» (имелось в виду Кронштадтское восстание против большевиков под социалистическими лозунгами), они раскалывают единство и тем расчищают дорогу термидору и будущему Бонапарту¹⁰⁴. Дзержинский считал, что опасность нового «бонапартизма» исходит не от тихого, умеренного Сталина, а от агрессивного, жесткого Троцкого.

Члены ЦК также еще не были готовы к расколу антитроцкистской фракции. Оттеснение Троцкого от кормила власти казалось не опасным- у него в ЦКбыло всего несколько сторонников. Авот разрыв с Зиновьевым, которого поддержали и москвичиКаменев, Сокольников и Крупская,- это раскол ЦК, невозможность совместной работы многих опытных лидеров партии. Ау партии не так много компетентных руководителей. Понимая непредсказуемость реакции ЦК, Сталин выпускает вперед Рыкова, оказавшегося не менее грубым, чем Сталин. А. И. Микоян вспоминает обсуждение работы Зиновьева на заседании антитроцкистской фракции ЦК: «Входе дискуссии Рыков выступил неожиданно очень резко и грубо против Зиновьева и его группы, заявив, что они раскольники, подрывают единство партии и ее руководства. Вэтом случае, говорил он, чем раньше они уйдут из руководства партии, тем лучше»¹⁰⁵. Вответ Зиновьев, Каменев, Крупская и ленинградцы возмущенно ушли с заседания. «На всех тех членов ЦК, которые хотели сохранить единство, их уход произвел действие шока. Наиболее чувствительный и эмоциональный Орджоникидзе даже разрыдался. Он выступил против Рыкова со словами «Что ты делаешь?», и бросился из зала в другую комнатуБ Рыков и Сталин не ожидали такой реакции Серго и других членов ЦК. Серго, ко-

нечно, понимал, что Рыков это сделал не без ведома Сталина. Видимо, они заранее сговорились»¹⁰⁶.

Микоян Анастас Иванович (1895-1978). Родился в семье плотника, закончил армянскую семинарию и академию. Член партии большевиков (1915). Активнейший участник революционной борьбы на Кавказе. Во время «Бакинской коммуны» в 1918 году - комиссар бригады, был арестован вместе с другими 26 бакинскими комиссарами, но из-за случайности спасся. В 1919 году организовал поставки нефтепродуктов в Астрахань. В 1920 году вместе с Кировым воссоздавал компартию Азербайджана. Работал секретарем Нижегородского губкома и Северо-Кавказского крайкома. В 1926-1946годах - нарком внешней и внутренней торговли, кандидат в члены Политбюро. В 1935-1966 годах - член Политбюро. В 60-70-е годы написал мемуары, из которых следовало его неприязненное отношение к Сталину. Только Сталин об этом в свое время не догадался.

За ушедшими послали делегацию в составе Петровского, Микояна и Шкирятова. Зиновьевцы вернулись. На это заседание не пошел Рудзутак. Сталин сказал Микояну, что Зиновьев консультировался с Рудзутаком о назначении того на пост Генерального секретаря в качестве компромисса. Слабый Генсек - это отныне мечта противников Сталина. Рудзутак должен был остаться вне конфликта, «не участвовать в споре ни с одной, ни с другой сто-роны»¹⁰⁷. Организационный компромисс не был достигнут, а Руд-зутак формально всегда будет поддерживать Сталина. Но эта история не останется без последствий.