Вожди и заговорщики

градом. То комсомольская организация города пытается собрать межрегиональную конференцию в обход ЦК ВЛКСМ, то ленинградское руководство требует создания своего теоретического журнала, хотя теория - прерогатива Москвы. Зиновьев может выступать с теоретическими изысканиями как член Политбюро, но не как лидер ленинградской организации. Уже в марте Орджоникидзе с горечью писал Ворошилову: «обе стороны готовятся к взаимному истреблению»⁹⁸. Но до декабря 1925 года лишь узкий круг партийных функционеров знал, что «ленинское ядро» раздирают острые противоречия.

Впервые большевики делились на фракции по принципу «кто где живет». Не потому что они так думают, а потому что они подчиняются спорящим между собой партийным вождям: «Достаточно только продумать значение того факта, что в Ленинграде была принята единогласно или почти единогласно резолюция, направленная против ЦК, в то время как московской организацией единогласно, без единого воздержавшегося, принята резолюция, направленная против Ленинграда»⁹⁹,- комментировал Троцкий. Столкновение дисциплинированных кланов вместо обсуждения платформ- такой будет теперь характер борьбы в большевистской партии. Признаки этого наметились раньше, когда дисциплинированная партийная масса противостояла оппозиции. Но теперь и оппозиция была построена как военная организация, подавляющая сторонников большинства Политбюро на своей территории.

ВПитере сложился первый, но не последний территориальный клан номенклатуры в России. Памятуя о грузинском деле, Сталин понимал опасность этого процесса для его идеи монолитной партии-государства. Могущественные империи, создаваемые бюрократией в течение тысячелетий, рушились по мере образования автономных территориальных кланов. Вчера - влиятельный чиновник, завтра - феодал, презрительно отказывающийся подчиняться бессильному столичному императору. Но история не стоит на месте - теперь фрондирующие вельможи еще и теоретики, выступающие в защиту беднейших слоев общества.

Сталина, Бухарина и других лидеров раздражала претензия Зиновьева и Каменева на роль «хранителей ленинизма», которые вольны определять, что соответствует догме, а что - нет. Такая инстанция «идеологического контроля» препятствовала выработке новой стратегии партии в меняющихся условиях НЭПа. В 1924 году Зиновьев честно заявил, что в стране существует диктатура

партии. Сталин публично опроверг и объяснил, что хотя ему и поручают произносить доклады на съездах от имени ЦК, но единственным официальным идеологом не считают. Но, несмотря на этот эпизод, Зиновьев был признанным толкователем заветов Ленина. Через год после смерти Учителя Зиновьев решил суммировать его взгляды в двух своих работах: в статье «Философия эпохи» и книге «Ленинизм». «Философия эпохи» по Зиновьеву заключается в равенстве. НЭП основан на допущении неравенства. Следовательно, «НЭП наряду с тем, что мировая революция откладывается, среди других опасностей таит в себе опасность перерождения»¹⁰⁰. Перерождение пролетарской диктатуры заключается в расслоении на бедных и богатых. Зиновьев считал, что нужно нейтрализовать крестьянство, которое объективно противостоит диктатуре пролетариата.

Теперь его можно было, как и Троцкого, обвинить в подрыве союза с крестьянством. Но левое крыло Политбюро не верило в этот союз. Они не верили в союз с крестьянством, в котором видели усиление сельской буржуазии. Каменев говорил по этому поводу: «хлеб в большей доле у такого нашего «союзничка», который, пожалуй, упрется и который может сопротивляться»¹⁰¹.

«Философия эпохи» резко расходилась с теорией построения социализма в одной стране. По мнению Сталина, в статье «есть деревенская беднота, есть кулак, есть капиталист, есть выпады по адресу Бухарина (атаковать союзника по фракции публично - это настоящее преступление в глазах Сталина. - А.Ш.), есть эсеровское равенство (Сталин знает, что равенство Зиновьева - не эсеровское, не крестьянское, а бедняцко-пролетарское - Сталину нужно заранее защититься от упреков в близости его эсерам), есть Устрялов, но нет середняка и кооперативного плана Ленина, хотя статья и называется «Философия эпохи». Когда тов. Молотов прислал мне эту статью (я был тогда в отъезде), я ответил грубой и резкой критикой. Да, товарищи, человек я прямой и грубый, это верно, я этого не отрицаю»¹⁰². Сталин бравировал своей грубостью, которая ставилась ему в вину Лениным. Оборачивая грубость из тяжкого обвинения в достоинство, Сталин дезавуировал «завещание» Ленина о своем устранении. Ведь именно устранения Сталина с поста Генсека теперь требовали и Зиновьев с Каменевым. Повод был очень существенный - в условиях раскола «фракции ленинцев» секретариат ЦКвзял на себя реальную власть, подмяв расколотое Политбюро. Вопросы к заседаниям Политбюро гото-