Читаем Вожди и заговорщики полностью

Вапреле 1925 года прошли пленум ЦКи XIV конференция ВКП(б), которые приняли соответствующие решения. Были снижены налоги, цены на машины (все равно доступные только богатым хозяйствам и кооперативам), увеличены кредиты, разрешена аренда (без субаренды), ослаблен контроль за мелкой торговлей и разрешен подсобный наемный труд на селе, то есть, с точки зрения ортодоксальных марксистов, - прямо капиталистические отношения (в действительности работников нанимали даже маломощные хозяйства, включая старушек, не способных обработать выделенную им землю). Апрельский пленум ЦКобъявил задачей партии «подъем и восстановление всей массы крестьянских хозяйств на основе дальнейшего развертывания товарного оборота страны»89. Впервые речь шла обо всей массе крестьян - включая и зажиточных хозяев. Товарность их хозяйств была выше, чем у среднего крестьянина.

Предполагалось законными экономическими методами бороться «против кулачества, связанного с деревенским ростовщичеством и кабальной эксплуатацией крестьянства». Подобные формулировки уже через три года будут клеймиться как «правый уклон». Ведь в них прямо указывалось, что кулачество можно было вытеснять только путем конкуренции. Да и самих кулаков теперь нужно было отличать от зажиточных крестьян, коих следовало поддерживать. Союз с зажиточным крестьянином означал настоящий союз с крестьянским миром против бедняков. Ценой этого союза была хозяйственная самостоятельность крестьянства, которое вышло из-под управления государства и лишь платило ему налоги. Его предстояло экономически заинтересовать в социализме, а не принудить к нему.

Апрельский пленум выступил за борьбу с частными переделами, повторяя меры ненавистного большевикам Столыпина. Таким образом, поощряя сбытовую кооперацию, большевики по-столыпински боролись с общиной. Иэто не удивительно. Община сплачивала крестьянство помимо государства. Кооперация тоже могла обойтись без государства. Но большевики поощряли лишь те ее формы, которые могли быть передаточным звеном между кресть-

янством и государственной промышленностью, что неизбежно бюрократизировало кооперацию и отрывало ее от реальных экономических нужд деревни.

Большевикам приходилось колебаться между антиобщинными столыпинскими и народническими мерами, направленными на самоорганизацию крестьянства.

XIV партийная конференция связывала успех строительства социализма уже не с мировой революцией, а с «умением руководить крестьянством в новой обстановке»90.

Но для Бухарина праздник был испорчен. Сталин отмежевался от лозунга «обогащайтесь», а затем заставил Бухарина признать его неправильность. Сталин, таким образом, показал, что как теоретик он - выше Бухарина. Но тогда это казалось лишь незначительным эпизодом.

Инициатором смелых уступок крестьянству был Нарком земледелия А. П. Смирнов, в аппарате которого работали видные экономисты-народники, включая Н.Д. Кондратьева.

Кондратьев Николай Дмитриевич (1882-1938) - видный экономист, народник. Из крестьян. В 1905-1919 годах - эсер. Член исполкома Всероссийского крестьянского Совета и заместитель министра земледелия во Временном правительстве в 1917 году. С1920 года работал в Наркомземе. Считался крупнейшим специалистом в области аграрной экономики. Организатор и директор Конъюнктурного института (1920-1928). Разработал теорию волн экономической конъюнктуры («кондратьевские волны»). В 1927 году участвовал в разработке принципов советского пятилетнего экономического планирования. В 1928 году был заклеймен как идеолог кулачества, изгнан с работы. Сохранял высокий авторитет среди части сельской интеллигенции. В 1930 году арестован. Втюрьме расстрелян.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917–1920. Огненные годы Русского Севера
1917–1920. Огненные годы Русского Севера

Книга «1917–1920. Огненные годы Русского Севера» посвящена истории революции и Гражданской войны на Русском Севере, исследованной советскими и большинством современных российских историков несколько односторонне. Автор излагает хронику событий, военных действий, изучает роль английских, американских и французских войск, поведение разных слоев населения: рабочих, крестьян, буржуазии и интеллигенции в период Гражданской войны на Севере; а также весь комплекс российско-финляндских противоречий, имевших большое значение в Гражданской войне на Севере России. В книге используются многочисленные архивные источники, в том числе никогда ранее не изученные материалы архива Министерства иностранных дел Франции. Автор предлагает ответы на вопрос, почему демократические правительства Северной области не смогли осуществить третий путь в Гражданской войне.Эта работа является продолжением книги «Третий путь в Гражданской войне. Демократическая революция 1918 года на Волге» (Санкт-Петербург, 2015).В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Леонид Григорьевич Прайсман

История / Учебная и научная литература / Образование и наука
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука