Вожди и заговорщики

Незадолго до ареста Л. Каменев по долгу службы в издательстве «Академия» писал предисловие к сборнику, посвященному заговору Катилины в Древнем Риме. Он считает, что это - «революционное движение», «последняя попытка сопротивления республиканских элементов» наступлению цезаризма. «Они не оставили истории никаких свидетельств о своей программе, своих планах и замыслах. Сохранились только свидетельства смертельных врагов движенияБ Обесчещение врага, сведение социально-политического движения к размерам уголовного преступления - такова была цель обоих (выражавших официальную точку зрения Цицерона и Салюстия. - А.Ш.). Задача удаласьБ Катилина и его сообщники вошли в историю как устрашающий образец политических авантюристов, готовых ради низменных личных целей, опираясь на отребье человечества, предать на поток и разграбление основы человеческого общежития. Обычная участь разгромленного революционного движения»¹⁶. Как мы видели выше, сталинское словечко «отребье» Каменев приводит почти в это же время, когда пишет о советском обществе. Будет оно звучать и на процессах, где Каменева и других участников «разгромленного революционного движения» будут обвинять в стремлении «предать на поток и разграбление основы человеческого общежития», вредительстве небывалых масштабов.

Но, даже читая «прокурорские речи Цицерона» (еще одна аналогия Каменева), можно реконструировать цели движения Кати-лины.

О взглядах лидеров внутрипартийной оппозиции ХХ века мы знаем гораздо больше, чем о Катилине. Знаем мы и то, что их критическое отношение к сталинской системе мало изменилось в

первой половине 30-х годов. Так, «разоружившийся перед партией» троцкист Х. Раковский сразу после ареста, еще до того, как согласился клеветать на себя, говорил о своих взглядах: «Пролетарская диктатура превратилась в государство сословное»¹⁷. Может ли настоящий большевик не бороться против сословного государства?

Как бороться? Обсуждая методы борьбы, революционеры не забывали об опыте Российской революции. Предпочтительный вариант - создание подпольных ячеек, пропаганда, переход к агитации. Опыт Рютина показал, что в нынешних условиях этот путь обрекает сопротивление на провал. Между тем вся система власти пронизана влиятельными чиновниками, недовольными Сталиным. Абсолютистская система хорошо защищена от движения снизу, но беззащитна перед переворотом и терактом.

Доступные сегодня документы и информация о политическом опыте большевизма позволяет предполагать, что за признаниями оппозиционных лидеров на следствии стоят реальные обсуждения возможности избавления от сталинского режима. Различие сталинской версии событий и реальности заключалось в том, что Сталин заставил своих противников признать не только сам факт обсуждения таких методов, как терроризм, пораженчество, саботаж и переворот, но и сознаться в широкомасштабных действиях по осуществлению всех этих методов, явно противоречащих друг другу.

Террористические разговоры вела не только левацкая молодежь. Член ЦКГ. Каминский, который в июне 1937 года попытается выступить против репрессий, на февральско-мартовском пленуме рассказывал, как врач Лурье доложил ему о разговоре с уральским троцкистом Дерябиным. В сентябре 1932 года Дерябин призывал Лурье примкнуть к террористической организации, которая готовит убийство Сталина: «Убить Сталина должен коммунист, иначе скажут, что убил кулакБ» В организации участвовал Мрач-ковский, который утверждал, что связан с Москвой, а также ряд местных коммунистов, которые попытались замять дело, когда Лурье сообщил о разговоре в партийные органы. Каминский обвинил в попытках замять дело и руководство НКВД во главе с Ягодой¹⁸.

Рассуждая о возможности существования террористических планов у оппозиции, итальянский историк Д. Боффа пишет: «Естественно, нельзя категорически исключать вероятность того, что