Возлюби ближнего своего

Христос воскресе, Петрович, я на тебя зла не держу, не думай. После того, как ты отказался, пришёл человек и сам помощь предложил, всю крышу на себя взял. У Него всё так. Ты это уже знаешь. Бедный ты человек, Петрович, никому ты уже не нужен, но я тебя всё равно иногда поминаю.

Уже четвёртый год на праздник служу на могилке молодой мамочки. Переходила в Москве улицу по «зебре» на разрешающий сигнал светофора. И вдруг под красный «вылетел» джип. Наверно была в сводке по городу за тот день про тебя крохотная заметка. Как я понял, водителя джипа оправдали. Да какая разница? Маленький минутный инцидент, а материнская боль не утихает все четыре года, болит сердце, и чёрную одежду мать твоя не снимает.

Как мы уже привыкли к этим новостным сводкам, там погибли, там взорвались, самолёт упал. А ведь всё это чья-то боль, слёзы, разбитые сердца, дети-сироты.

Мать, Христос воскресе, не плачь, начинай молиться о своей девочке. Пока силы есть, помоги ей.

Большая мраморная плита с таким же портретом молодого парня. Юра, работал в одном из магазинов своего отца. Лет пять назад убили его ночью на работе какие-то наркоманы. Помню, как плакала в церкви его мать. У нас так заведено, если близкие делают вклад в храм, икону оплачивают, покупают подсвечник, или что-то в этом роде, то мы заносим имя человека на постоянное поминовение. Предложил то же и Юриным близким. Мама услышала, прекратила плакать, подошла ко мне и тихонько предупреждает: «Ты, батюшка только не вздумай такое моему мужу сказать, а то он тебя «не поймёт». До меня дошло, если уж родного сына оставлял в магазине ночью одного без охраны работать, то действительно «не поймёт». Больше я его родных в храме не вижу. Предали тебя, Юра, самые близкие, а предали. Но ты прости им, родителей, ты же знаешь, не выбирают. Только вот, всё думаю, как они тебе в глаза смотреть будут, когда ты их там встретишь?

На Радоницу никогда никого возле твоей могилки не бывает, но я помню тебя, твою беззлобность, поминаю иногда. Бог с ними. Христос воскресе, Юра, мы с тобой и вдвоём порадуемся.

Уже на выходе встречаю одну нашу верующую из Москвы, она год назад прямо на Пасху хоронила у нас свою маму. «Раньше, — говорит, — не могла на кладбище ходить, не по себе было. А теперь сижу рядом с маминой могилкой, разговариваю с мамочкой, и так на душе хорошо, уходить не хочется».

А мы, Галочка, никуда и не уходим, это только кажется, что они где-то там, далеко от нас, а на самом деле, они рядом — в наших сердцах, нашей памяти, и нашей молитве. Ведь любовь, если она, конечно, есть, сама знаешь, и после смерти никуда не исчезает.

Рождественская Ёлка (ЖЖ-09.01.09)

Очень люблю праздник Рождества Христова. К нему долго готовимся: собираем подарки, ставим в храме елки, и хотя их не принято украшать, украшаем. Причем одна елка предназначена специально для украшения самими детьми теми подарками младенцу Христу, которые они творят своими руками. Проводим елку для воскресной школы с постановками, костюмами и счастливыми родителями, но самая интересная елка для, так называемой, «неорганизованной публики». А эта «публика» тоже готовится: учат стишки о Рождестве Христовом, кратенькие молитовки, что-то поют, несут рисунки.

На выходе из храма каждый ребенок, независимо от возраста получает подарок, но за выступление перед другими детьми и, конечно же, перед батюшкой, дитя получает дополнительно книжки, раскраски, шоколадки, игрушки и т.д. За спиной батюшки волшебная коробка, из которой, как из рога изобилия, потоком текут призы. Обычно нам помогали владельцы магазинов игрушек, привозили игрушки с небольшими дефектами и другой неликвид. Но вообщем — то игрушки были вполне пригодные, а самое главное, и их было много, так что качество вполне возмещалось количеством. В этом году игрушек нам не привезли, может быть, они стали качественнее, а может какие то проблемы. Помоги Бог этим людям — они очень хорошие, а напрашиваться неудобно, сейчас многим становится тяжело. Но буквально вечером перед елкой один мой друг привозит мне большой пакет неликвидных мышей — брелоков самых разных, героев прошедшего года. Как эти мыши меня выручили! Детей приходит очень много, в нашем понимании конечно, а мы почти сельский храм, но 230 детей — это много для любого храма, а еще и родители, переживающие за своих чад, суфлирующие им по бумажке. Зимняя часть храма рассчитана где-то на 250 человек взрослых, так что можете представить столпотворение. Но, как говорится, в тесноте, да не в обиде. Детям нравится, да и взрослым то же. А еще наверно важно то, что подарки всегда для детей бесплатны. В этом году их оплатил один предприниматель, добрый человек, у него незадолго до Рождества Христова скоропостижно скончался брат и вот такой детский помин он устроил по нему. В начале елки мы с детьми совершаем кратенький молебен, так что душа усопшего там наверно прослезилась, ведь столько маленьких сердечек вспомнило ее.