Возлюби ближнего своего

— Эх, лейтенант, смотри, доведут тебя эти «жизели»… Пойдём лучше с нами на Кубань пиво пить.

Иногда по утрам всех в комнате будил покаянный вопль нашего товарища:

— Какой же я подлец! Нет, какой же я негодяй! Моя жена, она же святая! Она лучше всех, боже мой, я её так люблю!

Потом вопль обрывался, а спустя несколько мгновений всё тот же голос продолжал:

— Нет, мужики, всё-таки, какая женщина! Я на неё уже все деньги спустил. Но она того стоит.

И снова молчание. И уже как завершающий аккорд:

— Лейтенант, вот что я тебе скажу, завязывай ты с этими «жизелями». Прислушайся к совету товарища майора. Мы же тебе все добра желаем. Пойдём на Кубань пиво пить.

А я смотрел на выдающиеся животы моих товарищей и бежал на стадион к собакам. Потом шёл на ужин и брал какой-нибудь салатик со стаканом кефира.

Но однажды в столовой уже не выдержала женщина на раздаче и взмолилась:

— Лейтенант, ну хоть раз поешь ты по-человечески! Хочешь, котлетку положу? Денег нет, так я сама заплачу. Только поешь, не могу больше смотреть, как ты мучаешься.

Но я отказывался и упрямо продолжал жевать капусту.

Только природу не обманешь.

Лет до сорока, может, ещё и продержишься, но потом начинает предательски расти живот. Нет, не так чтобы по-настоящему расти, а исподволь, нахально выпячиваясь, точно желая заявить всему окружающему миру, вот он я, здрасте. Я есть, и будьте добры со мною считаться.

Поначалу жалкий владелец этого новоприобретения делает всё, чтобы избавиться от незваного паразита. Во-первых, он перестаёт пить пиво и есть белый хлеб, отказывается от сахара и конфет, только этого недостаточно: чтобы избавиться от лишнего, нужны движения.

Но после сорока жизнь входит в некую полосу постоянства, а постоянство сторонится суеты. Тогда ты бросаешься в крайность и идёшь в тренажёрный зал. Ага, вот уже и первые долгожданные результаты, мышцы точно у двадцатилетнего, начинают наливаться энергией, кажется, ещё немного — и живот вернётся к своему прежнему состоянию. Вот тут-то в дело и вмешивается природа:

— Дурачок, что это ты задумал? А про геморрой забыл? И про радикулит? Так я тебе об этом напомню. Тогда борец с «социалистическими накоплениями» начинает крутить педали. Пересаживается на велосипед, слезая с которого, ещё долго продолжает ходить «от бедра», походкой ковбоя.

Вот приблизительно такой походкой в сопровождении матушки я и вошёл в овощной магазинчик к азербайджанцу Рафику. Удивительный человек этот Рафик, он знает поимённо всех азербайджанцев, проживающих в Азербайджане.

Во всяком случае, про кого бы из его земляков и моих бывших сослуживцев я бы ни спросил, тот всегда отвечал быстро и толково. Где кто живёт, чем занимается и сколько родил детей. Я допускаю, что Рафик на ходу сочиняет им биографии, хотя, поди проверь как на самом деле поживает сейчас хотя бы тот же Бабаев Алибала Агламаглан-Оглы?

— О, у него всё очень замечательно! Недавно вот посадил большой сад гранатовых деревьев.

В тот раз, войдя в лавку и увидев моего знакомого, я застыл от удивления. Мы не виделись всего-то месяца два, а Рафика точно насосом надули. Через минуту, когда шок прошёл, я не выдержал и спросил:

— Брат, ты что, всё это время одними персиками питаешься?

— С чего взял, что персиками?

— А ты на щёки свои посмотри, они у тебя, точно персики.

У Рафика опустились руки, и голосом совершенно несчастного человека он произнёс — нет, скорее он прокричал:

— Я уже купил велосипед! И езжу только на нём!

— Понятно, значит, в тренажёрном зале ты уже был. Радикулит?

— Почему знаешь? А, да… ящики, мешки.

— Всё, Рафик, перестань есть сахар и лаваши.

— Лаваш?! За весь день я ем один малюсенький кусочек чёрного хлеба. Вот такой, — и он показал свой мизинец. Про лаваш даже не вспоминаю. Слушай, так стыдно, я ведь ещё нестарый. Даже тенниску надеть не могу, не живот, а арбуз!

— Рафик, я ведь тоже худею, на велосипеде только и езжу.

— Брат, давай кушай помидоры, говорят, помогает.

Здесь в разговор вмешивается стройная матушка:

— Помидоры — пища тяжёлая, для поджелудочной плохо.

— Рафик, а что если нам пойти в бассейн?

— Бассейн? — Он всплеснул руками. — Вечером из Москвы товар привезёшь, так только бы до кровати добраться. Слушай, а ты не пробовал диету из яблок? Мне советовали…

Мы бы ещё долго и с удовольствием общались на такую животрепещущую для нас тему, если бы не матушка. Она выбрала товар и принялась расплачиваться.

— Брат, я тебе скидочку сделал как другу по несчастью. Заходи как-нибудь ещё, поговорим.

Тем же вечером я прочитал в газете, как питается один известный телеведущий, передачи которого много лет я смотрю с неизменным удовольствием. Утром — овсяная кашка, в обед — пару капустных листов, морковку и ещё какую-то ерунду, а вечером вдогонку капустным листочкам он отправляет стакан кефиру. Вот, оказывается, почему он такой стройный.

Значит, пора и нам с Рафиком переходить на капусту.