Возлюби ближнего своего

Штайнер глянул на двух других партнеров, сидевших за столиком рядом. Один был толст и лыс, другой — смугл, волосат и с огромным носом. Оба равнодушно смотрели на него.

— Ну что ж, разве что на полчасика, — неуверенно проговорил Штайнер. — Ладно, давайте попробуем.

— Конечно же, конечно! — воскликнул тощий.

— И я смогу выйти из игры, когда захочу?

— Само собой, господин сосед! Когда пожелаете.

— Даже если выиграю?

Толстяк слегка скривил губы и переглянулся с волосатым: вот, мол, попался простофиля.

— Именно тогда-то и надо выходить из игры, сосед, — проблеял тощий.

— Что ж, ладно.

Штайнер подсел к ним. Толстяк перетасовал карты и сдал. Штайнер выиграл несколько шиллингов. Перетасовывая колоду, он незаметно ощупал края карт. Потом снял в том месте, которое показалось ему подозрительным. Подозвав кельнера и слегка повернувшись к нему, чтобы заказать сливовицу, он обнаружил, что внизу снятой им половины колоды находились короли. Они были слегка обрезаны. Затем он опять честно перетасовал всю колоду и сдал.

Через четверть часа он выиграл около тридцати шиллингов.

— Неплохо, неплохо! — проблеял тощий. — Не увеличить ли нам ставку?

Штайнер кивнул. Он снова выиграл. Затем сдавал толстяк. У него были пухлые розовые руки, пожалуй, слишком маленькие для этого трюка. Но Штайнер заметил, что тот все-таки очень ловко проделывает его. Он взял свои карты. Три королевы.

— Сколько? — спросил толстяк, покусывая кончик сигары.

— Четыре, — сказал Штайнер и заметил, что его партнер озадачен: видимо, рассчитывал на меньший прикуп. Толстяк пододвинул ему четыре карты. Первая же из них оказалась недостающей четвертой королевой. Он сделал вид, что ему нечем ходить, и, пробормотав: «Проклятие! Проторговался!», швырнул карты на стол. Его партнеры переглянулись и тоже спасовали.

Штайнер понимал, что только активная игра сулит успех. Если сдавать самому, то его шансы будут один к трем. Карманник был прав. Надо действовать побыстрее, пока противники еще ничего не разгадали.

Он проделал трюк с тузом. Тощий пошел против него и проиграл. Штайнер посмотрел на часы.

— Мне нужно спешить. Последняя партия.

— Погодите, погодите, господин сосед! — буркнул тощий. Два других ничего не сказали.

В следующей партии Штайнер при первой же сдаче получил четырех королей. Он прикупил карту. Девятка. Волосатый прикупил две карты. Штайнер заметил, что тщедушный подал их легким рывком ладони снизу. Он понял, в чем дело, но все-таки взвинтил ставку до двадцати шиллингов и затем сдался. Волосатый украдкой взглянул на него и взял банк.

— Какая же у вас была карта? — тявкнул тощий и быстро перевернул карты Штайнера. — Четыре королевы! И вы пасуете! Господи милосердный! Да ведь в ваших руках были все деньги мира! А у вас что было? — спросил он волосатого.

— Три короля, — угрюмо сказал тот.

— Вот видите! Видите! Вы бы выиграли, господин сосед! А насколько бы вы подняли ставку при трех королях?

— При трех королях я бы взлетел до луны, — довольно мрачно ответил волосатый.

— Я ошибся, — сказал Штайнер. — Мне показалось, что у меня только три королевы. Одну принял за валета.

— Ну, знаете ли!

Волосатый сдал. Штайнеру достались три короля. Четвертого он прикупил, предложил пятнадцать шиллингов и затем спасовал. Тощий втянул воздух с каким-то булькающим призвуком. Штайнер выиграл около девяноста шиллингов. Оставались еще две партии.

— А теперь какие у вас карты, господин сосед?

Тщедушный попытался было снова перевернуть карты Штайнера, но тот хлопнул его по руке.

— У вас что — мода такая?

— Извините. Любопытно все-таки... как ни говорите.

В следующей игре Штайнер проиграл восемь шиллингов. Рисковать больше не стоило. Затем взял карты и принялся их тасовать. Он был очень внимателен — все четыре короля оказались внизу колоды, и трех из них ему удалось сдать толстяку. Волосатый стал для видимости торговаться. Толстяк потребовал карту. Штайнер дал ему последнего короля. Толстяк причмокнул губами и переглянулся с двумя другими. Штайнер использовал это мгновение, чтобы проделать трюк с тузами. Отбросив три карты, взял себе последние два туза, лежавшие сверху.

Толстяк предложил повысить ставку. Штайнер положил свои карты и неуверенно согласился. Волосатый удвоил ставку. При ста десяти шиллингах он сошел с круга. Толстяк довел ставку до ста пятидесяти. Немного поколебавшись, Штайнер принял ее. Теперь у толстяка были все четыре короля — это он знал. Но какая же у него последняя карта? Если джокер, то все пропало. Тощий беспокойно ерзал на стуле.

— Можно заглянуть? — Он хотел было схватить карты Штайнера.

— Нет, нельзя! — Штайнер прикрыл карты ладонью. Эта наивная наглость удивила его. Легкими ударами ноги под столом тощий мог бы сразу же протелеграфировать толстяку весь состав его карт.