Возлюби ближнего своего

Все трое посмотрели на Розенталя. Макс кивнул в знак согласия. Видимо, он считал, что так будет правильно.

— Посмотрим. Еще поговорим об этом.

Розенталь проводил Штайнера до дверей.

— Некогда мне горевать, Штайнер, — сказал он. — Слишком много нужды вокруг меня.

Штайнер кивнул.

— Будем надеяться, что парнишку не сцапают в первый же день...

Мориц Розенталь отрицательно покачал головой.

— Не сцапают. Он держит ухо востро и все понимает. Нынче жизнь учит нас всему сызмальства.

Штайнер пошел в кафе «Шперлер». Давно уже он не заходил сюда. Обзаведясь фальшивым паспортом, он избегал мест, где его знали по прежним временам.

Керн сидел на стуле у стены. Поставив ноги на чемодан и запрокинув голову, он спал. Штайнер осторожно уселся около него. Старше стал, подумал он. Старше и взрослее. Он огляделся. У двери притулился советник юстиции Эпштайн. На столике перед ним лежало несколько книг и стоял стакан с водой. Он сидел один и казался недовольным. Теперь около него не было робкого клиента с зажатой в руке монеткой в полшиллинга. Штайнер обернулся, решив, что конкурент Эпштайна, адвокат Зильбер, переманил всех клиентов к себе. Но Зильбера и вовсе не было.

Заметив Штайнера, кельнер, просияв, подбежал к его столику.

— Опять наведались к нам? — дружелюбно спросил он.

— А вы помните меня?

— Еще бы! Я уж тревожился за вас. Ведь теперь положение стало намного серьезнее. Вы снова закажете коньяк?

— Да. А куда делся адвокат Зильбер?

— И он — жертва, сударь. Его арестовали и выслали.

— Вот как! А господин Черников не заходил к вам в последнее время?

— На этой неделе не заходил.

Кельнер принес коньяк и поставил поднос на столик. В этот момент Керн открыл глаза, но тут же зажмурился. Затем вскочил на ноги.

— Штайнер!

— Он самый, — спокойно ответил тот. — Выпей-ка сразу этот коньяк. Ничто не освежает лучше после такого «сидячего» сна.

Керн выпил коньяк.

— Я был здесь уже дважды, все искал тебя, — сказал он.

Штайнер улыбнулся.

— Ноги на чемодане. Значит, без пристанища, а?

— Да, толком еще не устроился.

— Можешь спать у меня.

— Правда? Вот замечательно! До сих пор я снимал комнату в одной еврейской семье. А сегодня пришлось съехать. Они страшно перепуганы и не решаются пускать кого-нибудь больше, чем на два дня.

— У меня бояться нечего. Я живу за городом. Давай прямо сейчас и пойдем. Ты, видать, порядком устал, надо выспаться.

— Да, — сказал Керн. — Я действительно устал. Не знаю почему.

Штайнер подозвал кельнера. Тот примчался галопом, словно старый боевой конь, услышавший сигнал сбора.

— Благодарю! — воскликнул он еще до того, как Штайнер расплатился. Он был полон предвкушений. — Сердечно благодарю вас, сударь!

Разглядев чаевые, кельнер обомлел.

— Целую вашу ручку, — с трудом вымолвил он, окончательно подавленный. — Ваш покорнейший слуга, господин граф.

* * *

— Нам нужно добраться до Пратера, — сказал Штайнер, когда они вышли на улицу.

— Могу идти куда угодно, — ответил Керн. — Я уже опять вполне бодр.

— Поедем на трамвае, идти с чемоданом неудобно. Ты все еще торгуешь туалетной водой и мылом?

Керн кивнул.

— Теперь у меня уже другое имя, но ты по-прежнему можешь называть меня Штайнер. Свою настоящую фамилию я иногда тоже использую. Она у меня вроде артистического псевдонима. А понадобится — выдам другую фамилию за псевдоним. В общем, в зависимости от обстановки.

— Чем ты сейчас занимаешься?

Штайнер рассмеялся.

— Одно время заменял заболевшего кельнера. Когда тот выписался из больницы, меня рассчитали. Теперь я ассистент на аттракционе Потцлоха. Это владелец тира и ясновидец. А у тебя какие намерения?

— Никаких.

— Может, удастся пристроить тебя у нас. Там время от времени нанимают людей на подсобную работу. Завтра же навалюсь на старика Потцлоха. В Пратере никого не проверяют, и это большое преимущество. Даже полицейской отметки не требуют.

— Господи, до чего же это было бы здорово, — сказал Керн. — Так хочется хоть немного пожить в Вене.

— Вот как? — Штайнер искоса посмотрел на него. — В Вене захотелось пожить?

— Да!

Сойдя с трамвая, они пошли по ночному Пратеру. Штайнер остановился у жилого фургона, стоявшего в стороне от скопления балаганов и аттракционов. Он отпер дверь и зажег лампу.

— Вот мы и пришли, малыш. Сначала организуем для тебя что-то вроде постели.

Он взял пару одеял и старый матрац, лежавшие в углу, и расстелил все это на полу, около своей кровати.

— Ты, конечно, голоден? — спросил он.

— Уж и сам не знаю.

— В маленьком ящике есть хлеб, масло и кусок салями. Заодно сделай и мне бутерброд.

Кто-то тихо постучал в дверь. Керн отложил нож в сторону и насторожился, готовый выпрыгнуть в окно. Штайнер расхохотался.

— Крепко же засел в тебе страх, малыш! — сказал он. — От него нам, видать, так и не избавиться. Лило, войди! — крикнул он.

На пороге появилась стройная женщина.

— У меня гость, — сказал Штайнер. — Людвиг Керн. Он молод, но уже успел набраться опыта на чужбине. Поживет немного здесь. Не могла бы ты приготовить нам кофе, Лило?

— Сейчас.