Возлюбленная

– Какая в этом необходимость? – остановил его лейтенант. – Не думаю, что вы не справитесь с одной девушкой, если она попытается убежать. Вряд ли ей удастся сделать это. Посмотрите, какая она хрупкая и слабая, – добавил он.

Через минуту кто-то поднял ее и перекинул себе через плечо, опустив головой вниз. Крепкая рука обхватила ее под коленями. Комната завертелась у нее перед глазами, голова покачивалась вверх и вниз, когда солдат спускался с ней по лестнице.

Из лавки послышался звон разбитого стекла и пронзительный голос хозяйки:

– Какое несчастье, какой кошмар! Теперь вся торговля пойдет насмарку.

В помещении висел тяжелый приторный запах духов. Дизайр почувствовала, что ощущение дурноты в желудке подкатило к горлу. Но в этот момент ее уже вынесли на улицу. Солдат посадил ее в повозку с открытым верхом. Рядом на возвышении, прямо возле покачивающегося лошадиного хвоста разместились два солдата сопровождения.

Вокруг повозки собралась кучка зевак. Люди выясняли друг у друга, за что схватили девушку и куда ее везут. Один голос сказал:

– Не часто приходится видеть здесь, в Патернос Pay, повозку констебля.

Разговоры продолжались.

– Наверное, она пыталась украсть что-то из лавки.

– Вовсе нет. Говорят, она находилась наверху, в комнате для свиданий, в постели с каким-то разбойником.

Повозка рванулась с места. От резкого толчка Дизайр подбросило на сиденье, и она невольно прижалась к высокой стенке повозки. Когда она выпрямилась, то увидела неподалеку карету Уоррингтонов.

В одном из окон кареты виднелось плотно прижатое к стеклу бледное лицо. Ровена Уоррингтон в упор смотрела на Дизайр глазами, полными триумфа и злобы.

Магистрат находился в тесном помещении с грязными стенами, низким потолком и двумя мутными окнами. Дизайр подняла глаза и увидела перед собой человека с бледным рыхлым лицом, должно быть, главное должностное лицо в этом учреждении. Она стояла между двумя констеблями, которые и препроводили ее сюда.

Она обвела глазами комнату, подумав, что здесь может находиться и Морган. Однако вместо него она увидела Ровену и двух хорошо одетых джентльменов. Это были Филипп Синклер и лорд Боудин.

Слабость мешала ей твердо стоять на ногах. Она дрожала всем телом. Страх за Моргана не покидал ее. Неимоверным усилием она заставила себя сосредоточиться на предстоящей процедуре и постаралась держаться прямо, насколько хватало сил.

– Эта бессовестная женщина… – начала Ровена.

– Вы хотите сказать, Дизайр Гилфорд? – прервал ее представитель магистрата. Он старался поддерживать вежливый тон в разговоре, как этого требовал статус леди Ровены.

– Я хочу сказать – преступница. Да, она называла себя Дизайр Гилфорд, когда появилась в нашем доме. Но я не сомневаюсь, что у нее может быть много других имен. Столько же, сколько на ее совести грязных дел. Когда она остановилась в «Золотом Якоре», у нее хватило наглости назвать себя родной сестрой моего брата, сэра Джеффри Уоррингтона.

– У него была серьезная травма, и я ухаживала за ним. Если вы хотите выяснить правду, можете послать за ним. Он расскажет вам, как было на самом деле.

Представитель магистрата с суровым выражением лица остановил Дизайр.

– Следует молчать до тех пор, пока вам не зададут вопрос.

– Нет никакой надобности беспокоить лорда Уоррингтона, – не замедлила вставить Ровена. – Если вам необходимо дополнительное подтверждение справедливости моих слов, то я не сомневаюсь, что сюда сможет приехать доктор Лукас Манроу, чтобы сделать свое заявление. Он лечил моего брата в гостинице, а она, то есть эта преступница, ухитрилась обвести доктора вокруг пальца своей беспардонной ложью.

– В данном вопросе ваших показаний мне более чем достаточно, леди, – с подобострастной улыбкой на лице заверил ее человек, уполномоченный вести допрос.

Воздух в тесном помещении все больше пропитывался чадом керосиновой лампы, и через некоторое время у Дизайр сильно разболелась голова. В какой-то момент сидевший напротив нее мужчина на высокой скамье и все, что было в комнате, медленно поплыли перед глазами. Она покачнулась в сторону, стараясь изо всех сил удержаться на ногах.

– Может быть, вы позволите мисс Гилфорд присесть?

Она узнала голос Филиппа Синклера и повернулась к нему с благодарностью во взоре. Увидев одобрительный кивок представителя магистрата, констебль подвел Дизайр к жесткой скамейке, на которую она с радостью опустилась. Хотя во рту пересохло, она не решалась попросить воды.

Дальше последовали вопросы к Синклеру. Глядя на него, Дизайр показалось, что, давая показания, он сожалел об этом.

– Да. Сейчас я узнал ее. Уверен, что это именно та девушка, которая помогала разбойникам грабить карету лорда Боудина ночью в Хэмпстедской степи.

– И все-таки у вас были большие трудности в опознании до сей поры. Хотя вы видели ее на месте преступления и потом танцевали с ней на балу, вы продолжали сомневаться все это время. Почему вы не сделали открытого заявления? – допытывался представитель магистрата.